Жора с наслаждением играл в семью. Он ведь мечтал о детях и, видимо, немножко проецировал свою мечту на роль моего мужа. Он по-особенному нежно относился ко мне и даже ревновал к Васе, хотя Вася не давал ни малейшего к этому повода. А Жора был безумно обаятельным человеком. Женщине всегда приятна открытая влюбленность. Я это не поощряла, но было все равно приятно. Наверное, это помогло роли. Хотя романа как такового не было. И Муза была здесь. Это было бы как-то нехорошо…
А еще меня настигли некоторые проблемы с лошадьми. Они ведь были все некованые, спортивные… Ну, трюками это не назовешь. Верховой ездой я раньше не занималась и напомнила об этом режиссеру еще зимой, потому что в конце февраля предстояла поездка на натуру в Ашхабад, где снималась первая новелла. Снимали на старой погранзаставе на границе с Ираном. Похищение Любы и погоню басмачей за героями снимали в предгорье.
Меня в срочном порядке отправили на тренировочный манеж, дали тренера, и я месяц, через день, в семь утра ходила учиться верховой езде. Мне выделили степную кобылу Зойку, высоченную, я с лесенки на нее забиралась. Однажды Зойка меня скинула. Я через ее голову перелетела, упала прямо под копыта и руками заслонила лицо, думая, что сейчас она на меня наступит – и кончена вся театральная жизнь. Но когда я открыла лицо, то увидела, что Зойка стоит надо мной и отворачивает голову, мол, виновата…
На съемках в Средней Азии произошла история, которая могла закончиться трагически. Я попросила лошадь поспокойнее, зная свой небольшой опыт наездницы. Мне дали очень вялую лошадь, я ее с места не могла сдвинуть. Тогда я попросила коня порезвее.
Мы должны были скакать по обочине узкого шоссе в горах. Втроем мы убегали от басмачей. Скакали один за другим: сначала Лановой, потом я, за мной Юматов. Василий сорвался с места, мой конь Адлер – за ним.
Я даже успела порадоваться такому галопу, но вдруг Адлер догнал и стал обходить коня Ланового. Я натянула повод, но конь закусил удила и вылетел на асфальт. Все эти лошади с ипподрома некованые и на асфальте скользят как на льду. Я услышала сзади крик Юматова: «Вася, у Алены лошадь понесла!» Василий оглянулся, перехватил повод моего коня и рванул его к себе. Наши лошади сшиблись на полном скаку и стали заваливаться в глубокий кювет, который в горах оставляют для камнепада. К счастью, в это время подскакал Жора Юматов и каким-то нечеловеческим усилием, перехватив два повода, выровнял лошадей.
Трюкачи, которые наблюдали за съемками по другую сторону шоссе, побледнели. В одно мгновенье весь их загар слинял. Конечно, это могло закончиться трагически. Они потом признались, что подумали обо мне: «Какая капризная актриса, то дай ей спокойного коня, то порезвей», и дали Адлера, который совсем недавно участвовал в бегах. Оказалось, что есть еще в нем азарт, и он не терпит соперника перед собой.
А ведь незадолго перед этим на машине во время съемок разбился Евгений Урбанский. И вышел указ, где запрещалось актерам в кино участвовать в трюковых сценах – все должна была делать группа каскадеров. Но кто же откажется от скачки на лошадях?»
Алина Покровская отлично справилась с ролью. Актрисе хорошо была знакома ее героиня: бывая с гастролями в дальних гарнизонах, она видела, как нелегко живут жены военных, как самоотверженно воспитывают детей, как борются с бытовыми неурядицами, как мужественно жертвуют комфортом ради своих лейтенантов – будущих генералов. И сколько раз начинают все с начала – строительство дома, очага.
Актриса признавалась: «Мне потом многие женщины говорили: «Это фильм про нас». И я понимаю, насколько непрост их замкнутый мир, где существуют не только дружеские отношения… Не пожелаю эту жизнь никому, она ведь зачастую приводит женщин к отчаянию.
Но я люблю этот фильм. Он сделал свое дело. Мальчики в Афганистане под Кандагаром говорили мне: «Я после этого фильма пошел в офицеры… Мы сейчас быстро сделаем свое дело и вернемся».
Мне было тревожно слышать это. Вдруг его ранят? Или убьют? А ведь получается, он пошел в эту профессию из-за нашего фильма…»
Работа над «Офицерами» продолжалась девять месяцев – идеальный срок для появления полноценного ребенка. И, конечно, киношники снимали все не в хронологическом порядке – как всегда ловили «уходящую» натуру. Осенью, до снега, нужно было отработать и приезд в Москву, и встречу друзей в академии, и сцены с внуком-суворовцем. Зимой – военные эпизоды с санитарным поездом: в Сокольниках была найдена заброшенная железнодорожная веточка, старенький, военного времени, состав. Так была снята погрузка раненых под обстрелом в санитарный поезд, которым руководила Люба Тррофимова. И это все при морозе минус двадцать, в неотапливаемых вагонах… Состав к платформе приходилось подгонять много раз.
Воробьевы горы стали Испанией, в Рузе снимали китайскую переправу – двести китайцев, присланных китайским торгпредством, не моргнув глазом, послушно лезли в ледяную воду, невзирая на холод и количество дублей. После съемок мужественной массовке выдали несколько ящиков водки…
Рассказывает А. Покровская: «…А потом были съемки в весеннем Севастополе, и замечательно, с юмором была передана атмосфера спящего южного города. Я приехала в Севастополь буквально на два дня, чтобы снять эпизод родов в поезде. Василий Лановой спрыгивал с подножки едущего поезда, рвал полевые цветы, догонял состав, бежал по крыше и передавал Любе в окно букет…
Знаю, многие зрители хотели бы из этого сделать тривиальную историю (чтобы Люба, в конце концов, полюбила героя Ланового. – Н.Т.), но нет. Наши герои – люди чистые, они боятся причинить друг другу боль. Мне кажется, моя героиня, как влюбилась в этого простоватого, простодушного, но внутренне цельного, надежного человека, который стал ее мужем, так и любила его всю жизнь. Это совсем не та история: «Влюбилась женщина в другого мужчину, а живет со своим мужем, через силу с ним спит, рожает детей и думает, как бы ей слинять»… Этого в нашем фильме нет. Может быть, их дружба, которая проходит через всю жизнь, больше, чем любовь?»
На вопрос, на что опирались Лановой и Юматов, когда работали над ролями военных, Покровская ответила: «Жора воевал. Он во время войны был юнгой на Черном море. Их катер был зимой потоплен в районе Новороссийска. Жора оказался в ледяной воде и был спасен. Во время морозов на съемках у него всегда болели пальцы, потому что тогда он их отморозил. У него был орден Красного Знамени. Кстати, когда шли съемки в Севастополе, моряки нашли пленку, где было запечатлено, как матросу Юматову вручают орден.
Мы ведь воспитывались на военных фильмах, на военной прозе. А у нас, в Театре армии, раньше в обязательном порядке шли спектакли на военную тему. Ну, а Вася столько военных сыграл – и Красной Армии, и царской.
В «Офицерах» у Жоры Юматова большая роль, у меня поменьше, а Вася Лановой говорит, что у него «эпизод», но за этот «эпизод» его очень любят».
Как-то актрису спросили: «Когда вы смотрите этот фильм сегодня, вам некоторые вещи не кажутся наивными? Например, не раз повторяющаяся фраза, которая звучит и в финале: «Есть такая профессия – Родину защищать»?» Она ответила: «В фильме эту фразу без всякой патетики произносит в разговоре с Алексеем Трофимовым командир эскадрона, профессиональный, потомственный военный, у которого и дед, и прадед, и отец служили России. Играл его замечательный артист, интеллигентнейший человек – Владимир Васильевич Дружников. Вот таких отцов-командиров, таких интеллигентных, профессиональных военных и не хватает в нашей сегодняшней армии…
Конечно, то, что сейчас происходит в армии, большая беда. Но не надо из-за этого дегтем марать всю армию. Там тоже есть разные люди, как и на гражданке. Нужно учить младший офицерский состав не только тому, как вести боевые действия, но стараться сделать из них интеллигентных людей, приобщать их к культуре».
Еще одну женскую роль – Машу Трофимову, жену сына Трофимовых Георгия, сыграла Наталья Рычагова. Она начала сниматься еще в десятилетнем возрасте. Ее дебютом стала отъявленная сплетница в фильме «Васек Трубачев и его товарищи». На втором курсе ВГИКа Наташа сыграла в картине «Семь неизвестных солдат». В «Офицерах» по сюжету Маша и ее муж погибают. Их ребенка воспитывают бабушка с дедушкой…
«У меня было всего шесть-семь съемочных дней, – вспоминает Наталья Рычагова. – В Севастополе мы снимали эпизоды, когда я была очень юной, в Москве, в павильонах – остальные: школа, квартира…
Моим партнером стал Саша Воеводин из Театра сатиры – он был тогда еще студентом Щукинского училища, на последнем курсе.
У нас были возрастные сцены. Роговой пробовал, чтобы тринадцатилетнего мальчика сыграл Воеводин. Не вышло – взяли настоящего, а Саша сыграл сцену, где его герою уже 16 лет. И меня Роговой тоже так пробовал. Когда увидел результат – сказала: ничего, сама сыграешь. И я играла там тринадцатилетнюю Машу, а мне было 24 уже. Подтянули, загримировали, косы заплели – все нормально. Но старались отдельно наши крупные планы не снимать – потому что моего партнера играл настоящий мальчик. А потом смонтировали.