Страны третьего мира… Хьюго всегда мечтал работать в этих странах, но, взглянув на его руки, длинные и сильные, на его загар и безукоризненные ногти, Ди засомневалась, что он провел последние десять лет, копая колодцы и отхожие места, как они когда-то планировали.
Какими идеалистами были они тогда, и как Хьюго разозлился, когда она сказала ему, что передумала и что должна разделить обязанности своего отца.
– Ты признаешь, что деньги важнее для тебя, чем люди? – требовал он ответа.
Борясь с подступавшими слезами, Ди качала головой:
– Нет!
– Тогда докажи это… поехали со мной.
– Я не могу. Хьюго, пожалуйста, попытайся понять меня. – Она надеялась убедить его, но он отказывался ее выслушать…
– У меня есть пара дел, да еще мой багаж, который необходимо забрать из отеля. – Звук отрывисто-грубого голоса Хьюго вернул Ди в настоящее. – Можешь побыть с Питером до моего возвращения?
Внутри нее родился протест: почему она должна делать ему одолжение? Но беспокойство за Питера было слишком велико и победило ее раздражение.
– Да, конечно, – согласилась Ди.
– Я вернусь, как только смогу, – уверил ее Хьюго, хмуро посмотрев на часы.
До чего же он хорош! – подумала Ди. Дорогой костюм прекрасно сидел на нем. Всегда казалось, что деньги для Хьюго играют второстепенную роль, его тянуло к земле, это доказывала его деятельность в университете. Бабушка Хьюго была из состоятельной деловой семьи и вышла замуж за разорившегося аристократа. В его семье, как и в семье Ди, серьезно относились к благотворительности, но Хьюго отказался от «хорошей работы» деда, считая, что он обязан заниматься только помощью людям из стран третьего мира.
– Им требуется помощь. Серьезная помощь, поддержка и образование дают свободу и рождают гордость…
Так говорил он, непоколебимый в своей вере… и в своих целях.
Ди все убеждала себя, что Хьюго не нужно заботиться о Питере, что это она должна взять полную ответственность за его здоровье, но чувствовала, что Хьюго испытывает удовольствие, отстраняя ее от участия в судьбе Питера. Она ощущала неприязнь и презрение в глазах Хьюго, когда он смотрел на нее, видела его изогнутый рот. Что он думает о ней, что вызывает его презрение? Вероятно, считает, что длинные медового цвета волосы не слишком подходят для женщины в тридцать лет? А ее нежного карамельного цвета пиджак раздражает его как признак глупости и незамысловатости? Возможно, одетая в такую одежду привлекательная женщина отвлекает Хьюго, заводит его, когда он видит под мягким кашемировым свитером упругую грудь, когда он прекрасно знает, насколько она хороша?
Что же все-таки раздражает его, что на самом деле думает Хьюго? Ди посмеялась над собой, когда он отвернулся от нее и твердо шагнул к двери. Самое последнее, что его беспокоило в данный момент, так это ее мысли и чувства. И тем более – ее женские достоинства.
Спустя десять минут Хьюго уехал, а Ди услышала наверху кашель Питера. Беспокоясь, она поспешила к нему в спальню, но тут же обрадовалась, когда увидела его сидящим на краю кровати. Он одарил ее утешительной улыбкой. Цвет кожи стал светлее и здоровее по сравнению с тем, что было совсем недавно.
– Где Хьюго? – спросил он Ди, которая смотрела на него с улыбкой.
– Поехал за вещами, – сказала она, почувствовав острую обиду оттого, что Питер так хочет быть с ним в компании и даже, вероятно, предпочитает ей Хьюго. – Как ты себя чувствуешь? Хочешь чего-нибудь выпить… или поесть?
– Я чувствую себя неплохо, да и чашка чая была бы очень кстати, Ди, – заметил он.
Исполнение его просьбы не заняло много времени. Вскоре Ди аккуратно несла поднос по ступенькам наверх. К его любимому чаю она сделала несколько тонких бутербродов с маслом.