– Знаешь, Ким, – сказал он, помолчав, – я сегодня говорил с Гаркави, и мы считаем, что через пару недель твой отец уже сможет выписаться из больницы. Мне просто интересно… ты останешься в Энн-Арборе после того, как он вернется домой?
Она покачала головой и снова посмотрела на картину.
– Не знаю, пока не думала об этом. Это зависит от того, каким будет состояние здоровья отца.
Он шагнул к ней и поставил свой бокал на стол.
– С ним будет все в порядке. Но, честно говоря, я надеялся, что ты останешься в любом случае.
Ким вздохнула и продолжила разговор о здоровье отца:
– Откуда ты знаешь, что с ним будет все в порядке? И кто вообще может знать это наверняка?
– Уж поверь мне, я это знаю, – тихо сказал Тони, обводя пальцем контур ее губ.
Она улыбнулась, когда он потянулся к ней губами.
– По-моему, ты уже говорил это раньше.
Он взял ее за руку и повел в гостиную. Там они сели на диван поближе к огню, и Тони усадил ее к себе на колени.
– Ты думаешь, что можешь читать мои мысли, но боюсь, моя дорогая, ты не настолько проницательна, как тебе кажется.
Ким игриво улыбнулась.
Он заключил ее в объятия и стал целовать таким настойчивым поцелуем, что у нее невольно вырвался стон желания.
– Если ты дашь мне шанс, – прошептал он, пока она переводила дыхание, – то, может быть, поймешь, что мы гораздо больше подходим друг другу, чем ты предполагала.
– Надо тебе сказать, врачи – совсем не мой идеал, – сказала она, подставляя шею его поцелуям.
– Даже те, что могут починить разбитое сердце? – спросил он, просунув руку ей под блузку. Его пальцы скользили по ее груди, нежно массируя.
– Даже те, что обольщают девушек при помощи текстов-с открыток «Холмарк»[2] , – пробормотала она, закрывая глаза. – так как в этот момент Тони умело расстегнул ее бюстгальтер.
– Тогда с твоей стороны было очень рискованно подпускать меня так близко, – сказал он, сжимая рукой ее обнаженную грудь.
– А мне это нравится, – дерзко ответила Ким, когда Тони нашел ее сосок и легонько сдавил пальцами. – Очень хорошо. – Она крепко обняла его, чувствуя, как смешивается тепло их тел. Ее руки скользнули под рубашку и стали гладить его мускулистую спину.
Тони мягко приподнял ее лицо за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.
– Ты дрожишь, – тихо сказал он. – Ты боишься или замерзла?
– Мм всего понемножку, – призналась она.
Он ласково улыбнулся:
– Не волнуйся, тебе нечего бояться. – Тони откинул волосы у нее со лба – Ты очень дорога мне. Правда.
Ким закрыла глаза и провела ладонью по его руке, прижимая ее к себе. Потом поцеловала эту крепкую загорелую руку – И ты мне. Просто я… не планировала этого.
Он приподнял ее волосы и стал нежно целовать шею.
– Рядом с тобой я могу забыть обо всем на свете. Есть только ты и я. Только это и кажется сейчас важным.
Ее страхи постепенно таяли по мере того, как где-то внутри ее разгоралось жаркое, почти нестерпимое желание, заполоняя все ее существо. И она наконец перестала вести себя как маленькая испуганная девочка.
Ким высвободилась из его рук и встала, глядя прямо на него. Он прилег, облокотившись на одну руку, с любопытством ожидая продолжения. Девушка скинула брюки и блузку, оставшись в расстегнутом бюстгальтере и трусиках. Она видела, как у него перехватило дыхание от возбуждения, глаза его не отрывались от ее тела. Чувствуя его одобрение, Ким осмелела еще больше.
– Я не хочу замерзнуть, – поддразнила его она.
– Обещаю тебе, что этого никогда не случится, пока рядом с тобой буду я, – сказал Тони, наслаждаясь этой интимной пикировкой.
Ким слегка улыбнулась и сбросила бюстгальтер. Теперь только шелковые трусики белели на загорелой коже.
Глаза Тони медленно изучали изгибы ее тела, упиваясь каждой деталью.