– Да, это звучит весьма серьезно.
В этот момент Джина с громким лаем вбежала в комнату, и от неожиданности они вздрогнули. Тони засмеялся:
– С ней иногда такое бывает. Без всякой причины.
Ким улыбнулась.
– Что вы думаете насчет собак? – спросил он.
– Вы хотите спросить: люблю ли я их? Или что я думаю о людях, которые держат собак?
– И то и другое.
– Да, я люблю собак и отношусь с уважением к их владельцам. И кстати, присутствие собаки несколько скрашивает отсутствие мебели, – быстро добавила она.
Тони кивнул и ухмыльнулся. Потом восхищенно покачал головой.
– Знаете, вы производите на меня Впечатление женщины очень упрямой и необузданной.
– Наверное, вы Правы. – Ким засмеялась. – Во всяком случае, относительно упрямства. Однако ничего дикого и необузданного во мне нет. Я отношусь к тем людям, которые ложатся спать в девять часов вечера.
– Ровно в девять?
– Да. Каждый вечер. А когда ложитесь вы?
– Я обычно работаю до глубокой ночи.
– Вот видите! Это говорит о том, что вы любите крайности.
– Да Я чередую развлечения следующим образом сегодня гуляю со старшеклассницами, а завтра занимаюсь пересадкой органов. – Он замолчал и посмотрел на нее, как бы решаясь на что-то. – Знаете, Ким, – сказал он наконец, – вообще-то я пригласил вас не для того, чтобы услышать ваше мнение о тех пластиковых чудовищах. – Он кивнул в сторону гостиной, где стояли и таращились в темноту Санта-Клаус и снеговик. – Они предназначаются в качестве шутливого презента одному из больничных администраторов.
Ким с улыбкой посмотрела на него.
– Однако. – продолжал Тони, – на меня произвело большое впечатление то, что вы столь деликатно высказали свое неодобрение.
– Итак, – осторожно подтолкнула его она, – зачем вы меня пригласили?
Он перевел взгляд на огонь в камине.
– Мне хотелось узнать вас поближе. Большинство людей… и особенно женщин, которых мне доводилось встречать, были связаны с больницей. Поэтому для разнообразия мне захотелось провести вечер с художницей.
Ким с чуть заметной иронией проговорила:
– Значит, вам понравилась моя профессия?
Тони покачал головой.
– Мне понравились вы, – мягко сказал он и вздохнул. – Но мне… я… если честно, я немного робею перед вами. Ведь вы – дочь Гарольда Риссона.
– Но я уже совершеннолетняя, хотя и не так давно, конечно.
– Да, но я все равно испытываю некоторую неловкость.
– Как вы, надеюсь, сами понимаете, у нас с отцом разные характеры. – Она отставила чашку. – Ведь мы столько лет прожили врозь.
Тони повернулся к ней и отвел прядь волос; упавшую ей на глаза.
– И все-таки в вас есть что-то дикое.
Она ощутила покалывание в спине. От его взгляда ей захотелось растаять на этом холостяцком кожаном диване. Внезапно Тони наклонился и поцеловал ее. Ким ответила на поцелуй и раздвинула губы. Но когда он попытался положить ее на спину, резко вырвалась и вскочила с дивана.
– Что-то не так? – тихо спросил он.
– Я… я не уверена, что готова к этому… – пробормотала девушка. – Не потому, что между нами ничего нет, – быстро добавила она, ибо не хотела, чтобы Тони подумал, будто она напрашивается на какие-то прочные отношения. Ким понимала. что его интересует только одна-единственная ночь. – Просто на меня сейчас столько всего навалилось… отец и вообще… К тому же я недолго пробуду в городе и не ищу приключений. Я…
Тони приложил палец к ее губам.
– Хорошо, – прошептал он, притягивая ее к себе. – Но вам следует знать, что если бы я искал приключений, то ни за что не выбрал бы для этой цели дочь Гарольда Риссона.
А ведь и правда, подумал Тони.