Я должен…
– Каюта капитана выше, – сказал связист и скрылся.
Дэйн, не торопясь, пошёл следом. “Королеву” действительно на назовёшь гигантом межзвёздных трасс – на ней не было того комфорта и разных новейших приспособлений, которыми славились корабли компаний. Но даже новичок заметил бы, что на борту “Королевы” царит идеальный порядок. Да, у неё обшарпанные борта, и снаружи она выглядела потрёпанной и несколько помятой, но зато внутри придраться было не к чему: сразу видно, что корабль находится в хороших руках. Дэйн поднялся на следующую палубу и постучал в полуоткрытую дверь. Нетерпеливый голос приказал войти, и он вошёл.
На мгновение он растерялся – ему почудилось, что он попал в музей космозоологии. Стены тесной каюты были увешаны огромными фотографиями. Нечего только не было на этих фотографиях! Внеземные животные, которых он видел и о которых только слыхал, перемежались здесь с чудищами, словно бы выскочившими из тяжёлых кошмаров. А в небольшой клетке, которая покачивалась под низким потолком, сидело голубое существо – немыслимая помесь попугая и жабы, если только бывают жабы о шести ногах, две из которых с клешнями. Когда Дэйн вошёл, существо просунуло голову между прутьями клетки и хладнокровно плюнуло в него.
Потрясённый Дэйн стоял столбом, пока его не привёл в себя скрипучий окрик:
– Ну, в чём дело?
Дэйн поспешно отвёл взгляд от голубого чудища и увидел сидящего под клеткой человека. Грубое лицо капитана Джелико было изуродовано шрамом, идущим через щеку. Такие шрамы остаются после ожога от бластера. Из-под фуражки с капитанской кокардой торчали седые волосы, а глаза были такие же холодные и властные, как выпученные глазки обитателя клетки.
Дэйн опомнился.
– Помощник суперкарго Торсон прибыл на борт, сэр! – доложил он и снова предъявил свой жетон.
Капитан нетерпеливо выхватил жетон у него из пальцев и спросил:
– Первый рейс?
Дэйн вновь был вынужден ответить утвердительно, хотя ему очень хотелось бы сказать: “Десятый!”
В этот момент голубое животное испустило душераздирающий вопль, и капитан, откинувшись в кресле, звонко шлёпнул ладонью по дну клетки. Животное замолчало и принялось плеваться. Капитан бросил жетон в рекордер бортжурнала и нажал кнопку. Официальное зачисление состоялось. Дэйн позволил себе немного расслабиться. Теперь он был членом экипажа “Королевы”, теперь уж его не вышвырнут.
– Старт в восемнадцать ноль-ноль, – сказал капитан.
– Идите устраивайтесь.
– Слушаю, сэр, – сказал Дэйн.
Справедливо полагая, что приказ быть свободным получен, он отдал честь и с радостью покинул зверинец капитана Джелико – хоть там был всего один живой экспонат.
Спускаясь в грузовой отсек, он размышлял, откуда, из какого странного мира взялось это голубое существо и чем оно могло полюбиться капитану – настолько, что тот всюду таскает его за собой. По мнению Дэйна, в этой твари решительно не было ничего такого, что могло бы вызвать симпатию.
Груз, который “Королеве” предстояло доставить на Наксос, был уже на борту: проходя мимо трюма, Дэйн заметил, что грузовой люк опечатан. Таким образом, служебных обязанностей в этом порту у Дэйна больше не было. Он направился в маленькую каютку, которую указал ему Рип Шэннон, и переложил свои нехитрые пожитки в шкаф.
Новое жилище показалось ему роскошным, он никогда не имел такого. В Школе у него были только подвесная койка и шкафчик. Так что, когда прозвучал сигнал приготовиться к старту, Дэйн был совершенно доволен жизнью, и никакие артуры сэндзы не могли бы испортить ему настроение.
С остальными членами экипажа Дэйн познакомился уже в космосе.