Представьте, как я удивился, когда на одной из их планет увидел разыскиваемое судно службы внешней безопасности «Оплота».
— Какая именно планета? — спросил я.
Одна очень увлекательная мысль просочилась в мой мозг: поблизости от Кашне — источника нелегального генетического вируса PD32:C2 — располагаются несколько квасттовских планет, но ближайшая колония халуков находится как минимум в семи сотнях световых лет. Что, если удобства ради халуки организовали исследование генной инженерии на планете квасттов? Нам уже известно, что у инопланетян есть и другие отделения, помимо Кашне. Да, это очень верный политический шаг — разместить опасные предприятия на чужой территории.
А тем временем Олли Шнайдер и его ребята не будут сидеть без дела, дожидаясь, пока утихнет шумиха.
— Какая планета? — повторил я.
— Два миллиона, — пропел наркоторговец. — Это заранее уговоренная цена.
— Корпорация «Оплот» незамедлительно передаст половину суммы, — прорычал я сквозь зубы. — Остальное получите, когда мы убедимся в присутствии катера на планете скрипунов. Я позвоню в главный офис «Оплота» прямо сейчас — надеюсь, Мимо, ты не возражаешь, если я воспользуюсь твоим субпространственным коммутатором, — и организую перевод денег. Дайте мне номер своего счета.
— Пускай это будет безымянный перевод, — резко сказал Зигги, открывая свой браслет и вытаскивая оттуда карточку. — И я хочу все деньги сейчас.
— Адик, это ведь я предложил вознаграждение… — вмешался было Мимо, но я его прервал.
— «Оплот» заплатит. Если, конечно, этому жирному торговцу действительно есть что продать.
Цибулька сдавленно хихикнул.
— О да. Два миллиона немедленно, или я отвезу товар в другое место. Уверен, найдутся и другие заинтересованные лица…
Я вскочил с места и схватил его за отворот разноцветного пиджака.
— Ты мне тут не…
Он слегка дотронулся до моей руки одним из запястий — и тысяча вольт ударила по моей расшатанной нервной системе. Я мгновенно отлетел на метр и со всего размаху плюхнулся на свой многострадальный зад. У этого негодяя электрошоковые браслеты…
— Три миллиона, — поправился Зигги, выплескивая остатки содержимого из бокала.
Я недобрым словом помянул его половую принадлежность, а заодно и сказал пару ласковых о его матушке.
— Мне послышалось — четыре?
Он склонил голову набок.
Мимо усадил меня обратно на стул и пробормотал на ухо:
— Я сам договорюсь. С ним шутки плохи.
— Черт подери, — прошипел я. — Мимо, почему ты не мог сказать заранее?
— Я не хотел рисковать, а то вдруг вмешались бы Карл Назарян или Мэт Грегуар. — Он смерил Цибульку взглядом. — Или пришлось бы хорошенько надавить на моих приятелей из подпольного мира.
— Сраная задница, — спокойно констатировал толстяк. Он налил себе еще виски, уселся на низенький столик перед камином и улыбнулся мне. — Не стану вспоминать о вашем чересчур эмоциональном поведении, Адик. Я уже понял, у вас был тяжелый день, так что информация обойдется всего в три миллиона. Два для начала и третий после подтверждения.
— А как мы можем быть уверены, — обратился я к Мимо, — что этот шутник не надувает нас? Может, он ведет переговоры и с другой стороной?
— Зигги не посмеет лгать мне. — Мимо Бермудес оглядел своего коллегу так, словно тот был всего лишь ремешком от сандалии. — Ни тем более предупреждать квасттов о наших интересах или трепать об этом деликатном деле кому-нибудь еще.
— Это точно. — Голос Цибульки звучал крайне серьезно. — Я слишком люблю жить.
Повисла тишина. Уже в который раз я призадумался о своем близком друге Гильермо Хавьере Бермудесе Обрегоне — бывшем короле контрабандистов Шпоры Персея.
— Ладно, Зигги, — сказал я. — Извини, что не поверил тебе сначала и что вспылил.