Такая перепалка началась, только держись!
— Слушай, Михаил, познакомь меня с ним!
— Хоть сейчас. Это над нами, на пятом этаже. Пойдем!
Друзья вышли на лестницу.
— Миша, а расскажи мне, какая растительность была в астийское время, — сказал Максим, но не услышал, что говорил его спутник. Он остановился как вкопанный. Навстречу им по лестнице спускалась… та, из рук которой он получил загадочный цветок. Она прошла мимо них, а когда Максим опомнился, она уже исчезла из его поля зрения.
— Михаил! Так это же… Ты знаешь, кто это?!
— Еще бы не знать! Ларочка Эри, профессорская дочка… Эдуарда Павловича, того самого, что вам математику читает.
— Не может быть!
— Почему не может быть? Она уже второй год у нас на радиотехническом. Первая красавица в институте. Только… Не подпускает она никого к себе. Да и сам Эри странный — настоящий Фауст. Но Лара удивительная, иногда, кажется, жизни бы не пожалел для такой… Впрочем, хватит об этом! Пошли к Платову.
Максиму ничего не оставалось, как последовать за ним.
Дипломант — бионик Антон Платов — был прямой противоположностью веселому, словоохотливому, никогда не унывающему Михаилу. Друзья нашли его в самом дальнем углу дипломной комнаты, за шкафами, где он сидел один над грудой чертежей и в ответ на шумное приветствие Глебова сказал тихо, не поднимая головы:
— Привет. Что скажешь?
Максим с интересом рассматривал его — высокий, широкоплечий, с большими сильными руками и очень крупными неправильными чертами лица. Было что-то в нем очень располагающее к себе. Глаза, догадался Максим. Глаза у Антона были голубыми, почти синими, полные застенчивости и доброты.
Глебов подтолкнул Максима к столу:
— Да, вот познакомься — еще один любитель родословной человечества. И тоже бредит астием.
— Астием? — Антон быстро взглянул на Максима. — Чем же вас привлек астий?
— Астий — это так, к слову. А о предках человека мне действительно хотелось бы потолковать.
— А что вы уже читали, что знаете о происхождении человека?
— Прочитал все, что мог найти. — Максим назвал несколько книг и статей по антропологии.
Антон усмехнулся:
— Это, конечно, интересные работы, но наука не стоит на месте… — Он подождал, когда выйдет из комнаты Глебов. — На мой взгляд, все это было иначе. Кстати, ты знаешь, что писали о наших предках индусы? В античных санскритско-тибетских рукописях можно прочесть, что четыре с половиной махаюги* назад с гор, расположенных на севере Джамбудвипы, спустились на равнины двуногие существа. Вначале они бродили по лесам и саваннам, не имея пристанища. А в течение последней махаюги перешли к оседлому образу жизни, расправились со страшными чудовищами-девами и стали настоящими людьми.
* Временной промежуток в летосчислении древних индийцев.
— Что-то такое я читал, — сказал Максим. — Но ведь почти у каждого народа можно найти похожую легенду.
— Легенд много, — согласился Антон. — Однако сейчас считают почти доказанным, что именно Джамбудвипа — этот южный материк, объединяющий современный Индостан и Юго-Восточную Азию, был прародиной человека, именно здесь были найдены останки самого древнего человека — питекантропа, именно здесь обитали самые высокоразвитые человекообразные обезьяны — рамапитеки. Скелеты их встречаются здесь в отложениях всех эпох, начиная с середины миоцена вплоть до астия. И все это время, понимаешь, рамапитеки постепенно совершенствовались, все больше приближаясь к облику современного человека. Ведь эта Джамбудвипа, надо тебе сказать, была интереснейшим уголком Земли. Здесь буквально, как говорится, на пятачке чередовались самые разнообразные ландшафты — горы, долины, плоскогорья, низменности.