— Шарлотта. — Он подал ей руку. Оба не обращали внимания на зрителей в окне.
«Огонь с огнем».
— Шарлотта, — донесся из кареты веселый голос Джейн, и очарование момента лопнуло как натянутая нить. — Ты сегодня ослепительна. Правда, Гидеон?
— Да. — Он чуть сильнее сжал ее руку. И, подсадив в карету, добавил: — У меня с собой накидка. — Возможно, следует одолжить ее сегодня вам.
— Это способ сказать, что вы не одобряете мое платье?
— Вовсе нет. Это способ сообщить, что я не собираюсь делиться со всем Лондоном тем, что лично мне стоило так дорого.
Шарлотта стояла неподвижно, пока он надевал накидку на ее голые плечи.
— У меня с собой шаль. Ваша накидка не очень подходит к моему платью.
— Мы тоже друг другу не подходим. — Он снова подал ей руку. — Но все-таки женимся. И на случай если я недостаточно ясно выразился, добавлю: я согласен с Джейн, вы сегодня выглядите фаса вицей.
Глава 16
Ухаживание началось. Как и ожидалось, появление в театре герцога с нареченной в обществе знаменитого маркиза и его жены прекратило разговоры. Все головы повернулись к ним. Всем своим существом Шарлотта испытывала перед Гидеоном такой же благоговейный трепет, как и публика.
Она понятия не имела, какую будут играть пьесу. Ее это не волновало. Она не могла сосредоточиться на сцене, когда рядом сидел Гидеон, такой красивый и элегантный. Он положил ладонь на ее руку, и Шарлотта не знала, то ли это амурный жест, то ли Гидеон демонстративно сделал это для Грейсона.
В любом случае ее радовало прикосновение Гидеона, и она жалела, что не знает способа отплатить ему тем же.
В антракте Грейсон и Джейн отправились в ложу друзей. Шарлотта ждала, что Гидеон уберет руку. Вместо этого он повернулся и обнял ее. Его руки сомкнулись между ее лопатками, прижимая к твердой груди. Его рот опустился к ее губам.
Это был глубокий страстный поцелуй. Суровая насмешка над всеми ее чувствами. Герцог отстранился, лишь когда у нее перехватило дыхание. Внутренний голос предупреждал ее, что, возможно, это игра. Но она-то не играла. Уинфилд зажег в ней тлеющую боль чувственности, которая заставляла Шарлотту сознавать свою уязвимость всякий раз, когда он оказывался рядом.
— Вы оделись, чтобы доставить мне удовольствие? — прошептал Гидеон. Его глаза потемнели.
— Кому же еще?
Он наклонился мимолетно коснуться ее губ. Его рот жег ее как сладкий огонь. Шарлотта закрыла глаза, потерянная, закипавшая от наслаждения.
— Скоро вы будете раздеваться, чтобы доставить мне удовольствие.
— Но не в театральной ложе… — Шарлотта мгновенно открыла глаза.
Подняв голову, Гидеон отпустил ее и небрежно устроился в кресле за миг до того, как вернулись Джейн и Грейсон. «Он слишком опытен», — думала Шарлотта, краем глаза поглядывая на него. В его влекущей элегантной повадке не было и намека на то, что мгновение назад он целовал ее. Он казался отстраненным от своего окружения, если не от всего вообще.
Конечно, невозможно полностью обмануть леди с таким чутьем, как у Джейн. Усевшись, она посмотрела на сцену и спросила:
— Мы много пропустили, пока отсутствовали?
Шарлотте пойти бы по стопам Гидеона с его огромным опытом и дать уклончивый ответ.
Но вместо того чтобы следовать его примеру, она выдала себя, затараторив:
— Нет-нет. Занавес еще закрыт. Мы не слышали сигнала. Наверное, персонал просит молодых людей из публики вернуться в зал, так что не думаю, что вы что-то пропустили.
Джейн повернулась к ней с ангельской улыбкой:
— Я говорю не о сцене, дорогая.
— Ох.
После этого Шарлотта даже притвориться не могла, что сосредоточилась на спектакле. Даже если бы на сцене вместо актеров появились дрессированные обезьянки, она бы не заметила. Она хотела, чтобы этот вечер продолжался вечно. Но наконец занавес опустился. Гидеон поднялся, на миг окутав ее смущающим теплом своей тени.
У ложи стояла небольшая толпа, друзья приветствовали Гидеона и Грейсона, другие оттеснили Джейн к лестнице. Шарлотта почувствовала, как чья-то рука тяжело легла ей на плечо. Мужской голос произнес ее имя. Она повернулась в толчее, запах дегтя, опилок, духов ошеломлял. Помолвлены они или нет, но она посоветовала бы Гидеону приберечь нежные жесты до того времени, когда они останутся наедине.
А он тянул ее к себе с такой решительностью, что Шарлотту так и подмывало как следует стукнуть его веером. Но оказывается, Гидеон в углу фойе увлекся разговором с Грейсоном и тремя джентльменами. Она подняла глаза и увидела улыбающееся лицо, которое в свое время изо всех сил старалась забыть.
— Шарлотта, я тебя едва узнал. — Глаза Филиппа Морленда блестели от волнения. — Мы прибыли в Лондон несколько часов назад, и я умирал от желания увидеть тебя. Я знал, что следовало подождать, пока пьеса кончится, но не мог. И не стал бы. Мы с Калебом приехали вместе.
Она повернулась, сопротивляясь болезненной хватке Филиппа. Рядом стоял Калеб, ее средний брат. Где Гидеон? Куда он ушел? Она оглядывала фойе в поисках герцога или любого, кто пришел бы ей на помощь.
— Шарлотта? — рассмеялся Филипп. — Почему ты молчишь? Я надеялся тебя удивить, а не напугать. Что это за чепуху болтает старая дева в твоей школе про твою помолвку с герцогом?
— Это правда.
— Нет.
— Да. Отпусти мою руку.
— И не подумаю. Я тебя однажды потерял. Этого больше не случится.
— Я еще раз предупреждаю. Отпусти меня.
Филипп сжал ее крепче.
Шарлотта подняла свободную руку. Он проследил за ней взглядом. Веер резко опустился.
— О Господи! — воскликнул Филипп, подняв руку, то ли чтобы защититься от нового удара, то ли проверить, не появилась ли на лбу шишка. — У меня наутро синяк будет. Как я его объясню?
— Возможно, стоило об этом подумать прежде, чем ты напал на меня.
— Напал? — прищурился он. — Лондон изменил тебя, Шарлотта, и не в лучшую сторону. Буду рад забрать тебя обратно, туда, где тебе место.
Шарлотта отпрянула. Где ей место? Она знала, где ее место. Оно здесь, с Гидеоном, а не с этим навязчивым претендентом из ее прошлого. Оказавшись в Лондоне, она, может быть, и тосковала по семье, по своему дому в провинции. Но она не скучала по Филиппу. И не собирается позволить ему забрать ее у герцога.
Сэр Дэниел Мэллори частенько в одиночестве бродил по ночам без всякой цели. Сегодня он направлялся в самый эксклюзивный бордель Лондона. По делу. Стычка с хозяйкой была неизбежна. В прошлом году во время расследования одного дела у них возникла любовная связь. Нынче они встречались нечасто и всякий раз сталкивались, словно грозовые тучи.
Он вздохнул, перебирая в уме разговор с мисс Шарлоттой Боскасл. Она своим признанием выбила его из колеи.
Боскаслы хорошо платят за работу, это дало ему возможность проводить время с племянником и племянницей, которых он взял в дом после того, как убили его сестру.
Найти дневник — это не вершина его профессии, хотя он понимал, почему семья так переполошилась. Но поиски означают, что придется опрашивать свидетельницу, в чьем сердце кипит ненависть к нему.
Гидеон выпрямился. Возможно, ему просто показалось, что какой-то мужчина докучает Шарлотте в углу театрального фойе. Что этот шутник себе думает? Кто смеет лапать леди на публике? Гм, сам он это сделал, но это совсем другое. Женщину, которая бы избегала его внимания, когда он настроился соблазнить ее, еще надо поискать.
— Извините, джентльмены, — на полуслове оборвал он разговор. — Надвигаются неприятности, и я намерен их предотвратить.
Гидеон бесцеремонно протискивался сквозь толпу, не обращая внимания на шепот за спиной, пока не подошел к мужчине, которого Шарлотта только что стукнула веером.
Глава 17
Одри Уотсон сидела одна в гостиной наверху, где обычно принимала избранных гостей.
Она руководила элегантным, но хорошо охраняемым сералем. Любопытных, пробиравшихся в дом в надежде своими глазами увидеть знаменитое падение нравов, от крыши до погреба поджидали тайные ловушки. Но тем гостям, кто платил за визит, приватность была гарантирована.
Многие студенты университета считали, что риск попасться стоит шанса познакомиться со знаменитой миссис Уотсон. Случалось, она даже приглашала одного-двух отважных нарушителей составить ей компанию.
Естественно, у нее были любимые гости. Боскаслы имели право входа на любой вечер, ее симпатия к этому семейству не имела ничего общего с сексуальными предпочтениями и объяснялась исключительно дружбой.
И все-таки напрасно семья наняла сэра Дэниела Мэллори своим частным агентом и телохранителем.
Было уже далеко за полночь, дом оживал. Ее уже проинформировали, что сэр Дэниел прибыл поговорить с ней. Она ждала, пока слуга проводит к ней нежданного визитера. Ее Немезиду, как насмешливо она называла сэра Дэниела. Он бросал вызов всем аспектам ее необычной жизни всякий раз, когда ему представлялась такая возможность. Со времен их короткой связи он, похоже, взял на себя роль ее персонального полицейского, о чем его никто не просил.