– Ты не сильно-то напрягайся, красавец, – попытался сохранить любезный тон капитан. – Нынче другие времена, можно и погон лишиться. Кто у вас старший? Позови, поговорить с ним хочу.
– Я здесь старший. – Опоновец качнул стволом пистолета-пулемёта. – Садитесь в дрезину, возвращайтесь в город. Повторять больше не буду.
Брызгалов подумал, прикидывая варианты возможных действий.
– Ладно, хрен с тобой. Хлопцы, залезайте в «пионерку».
– Ты что, старый? – удивился Есипчук. – А грибы?
– В другой раз съездим. Вишь какие молодцы тут сердитые стоят? Влепят свинцовую оливу между глаз, света белого не взвидишь, не то что грибы.
Жарницкий открыл рот, собираясь выразить своё возмущение, но уловил в глазах намёк на возникшую у капитана идею и первым направился к стоявшей неподалёку мотодрезине, из кабинки которой смотрел на происходящее бывший зэк Чосов.
– Давай крути машину обратно в посёлок, – сказал Брызгалов.
– Вот и этот говорит – кати взад, – недобро зыркнул на опоновца владелец «пионерки». – А мне домой надо.
– Есть у кого день провести в Синдоре?
– Есть, чего ж нет.
– Тогда езжай от беды подальше, а то свалят пропажу охотников на тебя.
– Меня тут не было, когда они прилетели.
– Какая им разница, на кого повесить криминал? А ты судимый.
Водитель задумался.
На борт дрезины вспрыгнули остальные члены группы, сопровождаемые бдительным оком опоновца с модным причесоном.
«Пионерка» зачихала мотором, отъехала от «станции», на стене которой висела табличка с почти невидимой надписью «Синдорская ж. д».
– Что задумал, старый? – спросил Савелий, когда мотодрезина отъехала двести метров и станция скрылась за густой зарослью сосен.
– Притормози, Петя, – попросил Брызгалов водителя.
Бойцы переглянулись, начиная понимать замысел капитана.
«Пионерка» остановилась.
– Выгружаемся. – Брызгалов пожал руку Чосову, первым спрыгнул на насыпь. – Возвращайся, Петя, мы тут сойдём, дело есть.
– Грибы? – хитро прищурился бывший зэк, украшенный татуировкой на руках.
– Орехи.
– Ага, орехов тут хватает. Не забудьте угостить, желаю набрать побольше.
Дрезина уехала.
– Что дальше? – спросил Жарницкий.
Брызгалов набрал номер телефона Одинцова, подождал минуту.
– Возвращаемся на хутор, но тихо, ищем хату лесника, берём его с собой и к майору.
– Так ведь он молчит.
– Лесник должен знать, куда он направился.
– А если нас снова остановят?
– Прорвёмся, – подмигнул Савелий.
– Никаких прорывов, – погрозил пальцем Брызгалов. – Не знаю, что тут происходит, но командир не вызвал бы нас зря. Да и не пропадают люди просто так. А у них пропала целая шарага охотников во главе с генералом да ещё какая-то девица, по словам командира – спец по особым поручениям сопредельной «конторы». Смекаете?
– Не говори много, старый, – похлопал капитана по плечу Жарницкий. – Просто я не люблю, когда начинается полоса препятствий.
– Ты о чём?
– Существуют абсолютно проверенные приметы, указывающие на неправильность избранного пути.
– Чёрная кошка? – засмеялся Савелий.
– В том числе. Пробежала перед носом кошка, когда ты идёшь к другу, значит, либо его нет дома, либо встреча нежелательна. Трудно собираются деньги на отдых – нечего там делать, как бы ни были заманчивы перспективы. И то, что нас остановили и выпроводили, – из той же категории.
– Это ты загнул.
– Проверено на себе. К примеру, собрался я месяц назад поехать к бывшей жене, сначала долго ждал автобуса, потом автобус сломался, а в результате напоролся на соперника.
– Неудивительно, если вы давно не живёте вместе.
– Удивительно то, что я не понял, что меня останавливают таким способом. Встречу следовало отменить.
– Так ведь и проспать встречу можно. Будет тот же результат.
– Совершенно верно, хотя это не отменяет вывод.
– Отставить разговоры, философы, – приказал Брызгалов. – Глаза на ствол, уши торчком, работаем! Сделаем крюк и подойдём к хутору с другой стороны.
Группа споро пришла в движение.
Хутор Синдор 30 июня, полдень
Пахомыч вернулся от соседа темнее тучи.
– Небось что приключилось? – забеспокоилась Евгения Евграфовна. – С Ольгой или с Максимом?
– Не звонят ни та, ни другой, – буркнул лесник. – И на звонки не отвечают. Пойду искать.
– Да куда ж ты пойдёшь, Никола? – всплеснула руками жена. – Лес-то велик, человеку легко в нём затеряться.
– Он к зимнику пошёл, где я лосей видел.
– Ох, не ходил бы никуда, Максим явится, а потом тебя самого надо будет искать. Да и солдат в лесу полно.
– Солдаты мне не помеха.
– Гляди, чует сердце беду!
– Не хнычь, – сплюнул через плечо Пахомыч, начал собираться. – Что вы бабы такие слезливые? Всё будет хорошо, готовь ужин.
– Обед ещё только.
– Будем к ужину, обещаю.
Он сунул ноги в сапоги, сшитые точно по размеру знакомым сапожником в Синдоре, накинул бессменный плащ, выгоревший от долгого ношения до белизны, сунул в ножны на поясе охотничий нож из золингеновской стали и вышел из дому.
Хутор приезжие оставили в покое, но по единственной улочке то и дело шастали военные или люди в штатском, приходилось сторожиться.
Подождав, пока улица опустеет, Пахомыч юркнул в кусты, быстро обошёл ближайшее болотце и ступил на тропу к зимнику, которую сам же и протоптал, обходя свои владения.
Однако он не учёл масштаба вторжения сил полиции, направленных на поиски пропавшего генерала. Хутор был оцеплен буквально со всех сторон, и стоило ему отойти от узкоколейки на пару сотен метров, как из-за кустов слева выскочили два парня в камуфляжных балахонах и бросились к леснику наперерез.
– Стой! Повернись!
Чертыхнувшись в душе, Пахомыч остановился.
Один из парней, высокий, плосколицый, с необычной причёской: волосы у него были выстрижены полосками, отчего казалось, что остальные собраны в косички, – поднял ствол пистолета-пулемёта.
– Куда направляемся?
– Лесник я, – ответил Пахомыч заискивающим тоном, – мне работать положено. Сёдни валежник на зимнике хочу собрать, Вастёра приедет на тракторе, заберёт.
– Завтра сделаешь свою работу. Да и непохоже, что ты по валежник собрался. Ну-ка колись, с кем шёл на встречу?
– Да ни боже мой! – перекрестился Пахомыч. – Вам не отвечать, вы и бушуете здесь, зверьё пугаете, а с меня спросят.
– Руки покажи.
– Что?
– Руки подними!
Пахомыч поднял.
– Обыщи, – кивнул напарнику стриженный косичками.
Второй крепыш подошёл к старику, обыскал, вытащил из кармана мобильный телефон, пакет с бутербродами, потом нож.
– Ух ты, острый! Клеймо немецкое. Может, он шпион?
– Отца нож, – угрюмо проговорил Пахомыч. – С немцами воевал, у немца и отобрал.
– А это что?
– Мобила, – сказал напарник. – Старая «нокиа».
– Дай. – Парень с косичками повертел в пальцах телефон, открыл. – Интересно, кому он звонил в последний раз? Это что за номер?
– Брату звонил, в Сыктывкар, – соврал Пахомыч.
– Ну-ка, проверим. – Парень ткнул пальцем в сенсор повтора звонка.
Пахомыч облился потом.
Однако Максим, которому он действительно звонил полчаса назад, по-прежнему не отвечал, и опоновец сложил телефон.
– Ладно, отведи его к капитану.
– Да отпустите вы меня ради всего святого! – вырвалось у Пахомыча. – Всё, что знал, я рассказал, и помочь предлагал, искать ваших, так вы отказались.
– Отпустим? – нерешительно поднял редкие брови здоровяк, играя ножом.
– Не нравится он мне, – качнул головой опоновец с косичками. – Крался профессионально, как разведчик. Может, и в самом деле хотел с кем встретиться.
– Какой он разведчик, мля, – фыркнул напарник. – С него разведчик, как с меня африканский негр.
Парень с косичками выдвинул из воротника комбинезона усик рации.
– Первый, Костин на связи, приём… товарищ капитан, мы лесника задержали, крался куда-то… мы на посту за первым разметочным столбом… жду.
– Что? – спросил напарник.
– Сам сейчас придёт.
Пахомыч беспомощно развёл руками, понимая, что попал в глупое положение. Мелькнула мысль, что надо было идти на север, к озеру Глухому, и только потом поворачивать на юг, обходя посты полиции. Но мечтать об этом было уже поздно, и душу воротило от того, что надо было изворачиваться каким-то образом и врать.
Через пять минут послышался хруст раздавленных сухих веток под тяжёлыми ботинками, и на тропу выбрались двое: мужчина с залысинами и рыхлым кислым лицом, одетый в гражданский костюм, и ещё один темноволосый здоровяк в камуфляже.
Пахомыч узнал мужчину в гражданском: это был командир отряда ОПОН капитан Посвитлый.
– Вот, задержали, – вытянулся мордоворот с ножом. – Вооружён ножом, при себе мобила. Шёл осторожно.
– Крался, – поправил его парень с косичками.
– Крался, говоришь? – хмыкнул капитан.