Должна же быть порядочность в ведении дел…
Арина влепила Зайцеву звонкую пощёчину, стремительно вышла из Теремка, сбежала по лестнице, вскочила в свой «жигулёнок», поехала, куда глаза глядят, но через пять минут затормозила, положила голову на руль и заплакала.
Машина стояла около Политехнического музея. Раздались лёгкие шаги — мимо прошёл высокий мужчина с коротким шрамом на левой щеке.
Увидев всхлипывающую молодую женщину, он было заглянул в ветровое стекло, но передумал и пошёл дальше. Дойдя до крайнего подъезда, он остановился. Светящаяся реклама музея приглашала на выставку «Триста лет русского флота».
Мужчина достал из кармана пузырёк, оглянулся и отпил примерно половину густой ярко-красной жидкости.
Рядом с рекламой выставки на стене музея было написано большими чёрными буквами «Версаче умер за ваши грехи».
Арина, наконец, оторвала голову от руля, вытерла платком слёзы. Впереди, у стены Политехнического музея, на асфальте лежал человек.
Подъехав ближе и осмотревшись, Арина вышла из машины. Человек лежал на спине, неловко подвернув под себя ногу. Человек неуклюже дёрнулся, пытаясь встать или переменить позу. Человек неуклюже дёрнулся, пытаясь приподнять голову. Арина ахнула: такие мужчины когда-то являлись ей во влажных девичьих снах.
И она просыпалась в радостном ожидании, обнаруживая вторую половину подушки — пустой, а собственные пальцы — ласкающими распустившийся бутон клитора.
Мужественное открытое лицо, аккуратный шрам, волевые скулы…
На лице ожили глубокие карие глаза и тут же снова нырнули под веки. Арина присела рядом, положила руку на лоб незнакомца. Лоб был настолько горячим, что жёг ладонь.
— В кармане… телефон… — еле слышно проговорил незнакомец. — Нажмите единицу…
Арина нашла в кармане его куртки мобильник. Нажала единицу. Из аппарата вырвались, как мыши, освобождённые из мышеловки, сразу несколько возбуждённых голосов:
— Приём, приём… Пеленгуем… Ты что, рипс нимада, мы тебя потеряли… Молчит…
Услышав голоса, мужчина совершил рывок к вертикали, но снова повалился на спину, сжав в большой пятерне запястье Арины и увлекая её за собой. Арина выронила телефон, он упал на асфальт. Мужчина лягнул ногой воздух и обрушил тяжёлый ботинок прямо на аппарат. Телефон жалобно мяукнул и затих.
Арина, навалившаяся на незнакомца, почувствовала в паху и в груди напряжённое возбуждение. Прижиматься к его упругому телу было чрезвычайно приятно.
Признаков жизни незнакомец не подавал. Арина внимательно посмотрела в его лицо. Теперь она была уверена, что не просто похожий, а именно этот мужчина хозяйничал когда-то в её растрёпанных снах.
Глава четвёртая
Шаг в пустоту — Как царю Петру в Амстердаме башню снесло — Пёс-наркоман берёт след — О чём поют журналисты-отморозки? — Поправка 2.15 в Аризоне и Калифорнии — Коммунистыи героин — Смерть депутата — Кто-то хочет напугать Матадора, но не хочет его убивать.
Значков вошёл во двор, запрокинул голову. В окне седьмого этажа плясали голубые-красные искры. Сын дома, — это у него в комнате цветомузыка.
В прошлый раз Значков тоже приехал в Питер без предупреждения и застал Значкова-младшего с девушкой. Она как раз выходила из ванной в коротеньком халате жены Значкова-старшего. От неё пахло юностью и свежестью.
Значков вошёл во двор, запрокинул голову. Окно распахнулось, на карнизе появилась тёмная фигурка.
Значков остолбенел. Девочки у подъезда прыгали через резинку. Овчарка рвала поводок, чтобы познакомиться поближе с разноцветной дворнягой. В «Мерседесе» слева тихо курили крупные парни. Старушка несла к подъезду кошёлку яиц.
Тёмная фигурка сделала шаг в пустоту.
— Сто-о-о-й! — запоздало застонал Значков.
Огромная распластанная тень пронеслась по стене.
Первые мгновения человек падал молча.