Совершив свое ужасное мщение, они преспокойно ушли через эти проходы и были уже далеко и вне всякой опасности, когда солдаты искали их в доме.
Дон Тадео и дон Грегорио одни вернулись на ферму и очень удивились, когда Валентин, которого они считали давно спящим, подошел к ним и в такое позднее ночное время просил их уделить ему несколько минут. Несмотря на весьма естественное удивление, какое вызвала у них эта просьба, дон Тадео и дон Грегорио, предполагавшие, что француз имел важные причины действовать таким образом, исполнили его желание, не сделав ни малейшего замечания. Разговор был продолжителен; но мы считаем бесполезным передавать его здесь, а перескажем только его конец, из которого читатель поймет в чем было дело.
– Я не стану настаивать, – говорил дон Тадео, – хотя вы и не хотите объясниться вполне: я считаю вас слишком серьезным человеком, дон Валентин, и потому совершенно убежден, что причины, побуждающие вас оставить нас, важны.
– Чрезвычайно важны, – подтвердил молодой человек.
– Очень хорошо, но скажите мне, в какую сторону намерены вы отправиться, уехав отсюда?
– Признаюсь вам откровенно, впрочем вы уже это знаете, друг мой и я отыскиваем богатства и потому все дороги для нас хороши, тем более, что мы по преимуществу должны рассчитывать на случайность.
– Я с вами согласен, – отвечал дон Тадео, улыбаясь, – но послушайте: в Вальдивии у меня есть большое имение, куда я сам намерен скоро поехать. Что вам мешает отправиться в эту сторону, а не в другую?
– Ничего решительно.
– Мне теперь нужен надежный человек, которому я мог бы дать поручение в Ароканию, к главному вождю народа той страны. Если вы поедете в Вальдивию, вам придется проехать Ароканию во всю длину; хотите взять на себя это поручение?
– Почему же, – отвечал Валентин, – я еще никогда не видал дикарей и не прочь узнать о них что-нибудь.
– И прекрасно... стало быть, это решено... вы завтра едете, не правда ли?
– Завтра? Нет, позвольте сегодня, через несколько часов: солнце скоро взойдет.
– Справедливо. В таком случае в минуту вашего отъезда, мой управляющий вручит вам от меня письменную инструкцию.
– Ну вот я превратился в посланника! – сказал Валентин смеясь.
– Не шутите, друг мой, – заметил серьезно дон Тадео, – поручение, которое я вам даю, щекотливо, даже не безопасно, не скрываю этого... если у вас отнимут бумаги, которые вы будете везти, вы подвергнетесь большому риску... Что вы на это скажете?
– Где опасность, там и удовольствие... а как зовут того, кому я должен вручить эти бумаги?
– Видите ли, эти бумаги двух сортов: одни касаются только вас; дорогой вы прочтете их и узнаете некоторые вещи, которые вам необходимо знать для успеха данного вам поручения.
– Понимаю, а другие?
– Другие должны быть отданы в собственные рукиАнтинагюэлю,то есть Тигру-Солнцу.
– Забавное имя! – сказал Валентин смеясь. – Но где же я встречу этого господина, с таким грозным именем?
– Я и сам этого не знаю, – отвечал дон Тадео.
– Ароканские индейцы, – перебил дон Грегорио, – народ кочевой, и потому у них часто трудно найти тех, кого ищешь.
– Ба! Я его найду, будьте покойны.
– Мы совершенно в вас уверены.
– Через несколько дней, как я уже вам сказал, я сам еду в Вальдивию, потому что имею намерение поместить в тамошнем монастыре молодую даму, которую вы так храбро спасли. Я буду ждать вашего ответа в Вальдивии.
– Извините; но я совсем не знаю, где Вальдивия, – заметил Валентин.
– Не беспокойтесь, вам всякий укажет дорогу, – отвечал дон Грегорио.
– Благодарю.
– Теперь послушайте, если вы вдруг вздумаете переменить ваши намерения и согласитесь остаться с нами, то помните, что мы братья и без всякого опасения сообщите мне о ваших новых планах.