Заметив под ногами пятно масла, Уланти сделал вид, что поскользнулся, и пошатнулся в сторону неприятеля, который клюнул на эту уловку и ринулся вперед, чтобы одним ударом прикончить старшего помощника. Но Хито ловко увернулся, и его клинок, разорвав летный скафандр, вошел прямо в сердце офицера. Легким движением руки лейтенант выдернул саблю, и мертвец рухнул на палубу, заливая ее кровью, тут же смешивающейся с маслом и топливом.
Уланти поднял окровавленное оружие, приветствуя вахтенного офицера Бротона Стайера, следившего за соблюдением правил дуэли от лица капитана. Стайер молча кивнул, и лейтенант зашагал прочь в сопровождении своего секунданта. В ангаре воцарилась мертвая тишина. Теперь в нем эхом отдавался только стук каблуков. Уланти спиной чувствовал, как сотни злобных взглядов провожают убийцу того, кто много раз стартовал с этой палубы.
Повинуясь мановению руки техножреца, два сервитора потащили куда-то труп командира эскадрильи штурмовиков, не отдавая себе отчета в том, какая драма только что разыгралась среди сотворивших их людей.
– Господин капитан, у меня такое ощущение, что вы недовольны моей дуэлью с командиром эскадрильи Лучано.
– Я недоволен потерей умелого и опытного пилота. Мне казалось, что жизни моих подчиненных угрожают враги Императора, а не мой собственный старший помощник.
Уланти стоял по стойке смирно перед замершим в кресле Леотеном Семпером. В капитанской каюте царил полумрак, но привыкшие к вечным сумеркам городов-ульев глаза лейтенанта различали подробности обстановки, которая оказалась гораздо скромнее, чем интерьер его собственной каюты. Даже капитанское ложе мало чем отличалось от спартанской койки слушателя первого курса Военно-космической академии. Уланти не обнаружил и признаков того, что здесь бывают женщины. Ни украшений, ни безделушек. Только серые стальные переборки и голый металл палубы. Офицерам Боевого флота Готического Сектора дозволялось иметь при себе наложниц. Поговаривали, что лорд-адмирал Равенсбург содержит на борту своего флагмана «Божественное Право» гарем из пятидесяти любовниц. У самого Уланти до недавнего времени была страстная и ненасытная в любви женщина со Странивара, но, в конце концов, она так его утомила, что лейтенант нарочно проиграл ее в кости одному из младших офицеров-артиллеристов Римуса Найдера. Что же до Семпера, Хито даже представить себе не мог, что командир «Махариуса» отвлекается на любовные утехи. И облик капитанской каюты всецело подтверждал предположения старшего помощника.
Семпер – истинный кадровый офицер! Он живет ради Военно-космического флота и считает, что лишнюю минуту отдыха может позволить себе лишь тот, кто увиливает от исполнения служебного долга.
С этими мыслями Уланти взглянул на большой, украшенный резьбой письменный стол – единственный ценный предмет в обстановке каюты. Стол был завален картами, кипами каких-то документов и листами с собственными заметками капитана, выведенными каллиграфическим готическим шрифтом. Рядом лежала груда информационных планшетов, скрепленных печатями с грифом «секретно», преступить который мог только командир корабля. С трудом оторвав взгляд от секретных донесений, Уланти заметил вещь, казалось бы неуместную среди кучи бумаг, – здоровенный, явно не человеческий череп. Лейтенанта поразили мощные челюсти, украшенные зловещего вида клыками, покатый лоб, выдающиеся вперед надбровные дуги и маленькие, близко посаженные глазницы. На макушке черепа зияла дыра, вероятно образовавшаяся в результате страшного удара.
Проследив за взглядом лейтенанта, Семпер протянул руку и довольно ласково погладил трофей.