Чем это бедный ученик писца может угрожать могущественному фараону Сесострису, третьему по имени, который твердой рукой правит Египтом? Вероятно, капитан подшутил над ним. Его шайка пиратов воспользовалась первым, кто попался в руки.
Черепаший Глаз дал ему глоток воды.
— Лучше будет, если ты не станешь есть. У тебя ведь нет привычки к морским путешествиям.
— А что, капитан и в самом деле вот-вот ожидает бурю?
— Уж насчет этого будь спокоен!
— А если никакого происшествия не произойдет? Тогда вы сможете меня освободить!
Капитан появился из-за спины Черепашьего Глаза.
— Даже не думай, мой мальчик. Стать жертвой — твоя судьба. Прими ее и наслаждайся, пока можешь, дивной картиной вокруг: что может быть прекраснее моря?
— Меня станут разыскивать родители, и вас всех арестуют!
— У тебя давно нет родителей, и никто не заметит твоего исчезновения. Ты уже умер.
2
Ветра больше не было, и жара становилась изнуряющей. Почти вся команда дремала, растянувшись на палубе. Даже капитана разморило.
Икера захлестнуло безграничное отчаяние. Эти бандиты решили погубить его, во что бы то ни стало, и сбежать нет никакой возможности!
Юношу страшила сама мысль о том, что его поглотит море — вдали от Египта, без маломальского ритуала, без погребения. Умрет не только его тело, исчезнет и его душа, к нему придет полное небытие, «смерть навсегда» — наказание, предусмотренное лишь для преступников.
Какой проступок он совершил, что заслужил такую судьбу?
Икер не был ни убийцей, ни вором; его нельзя было обвинить во лжи или в лени. И, тем не менее, он оказался здесь и приговорен к самому худшему.
Вдали на поверхности воды замерцали блики. Икер подумал, что это обычная игра отражений, но явление нарастало и ширилось. На горизонте появилась какая-то полоса и стала расти — да так быстро, будто голодный хищник, настигающий добычу. В один миг сотни мелких тучек, возникших ниоткуда, закрыли все небо и превратились в черную плотную массу.
Внезапно вырванный из оцепенения капитан, не веря своим глазам, смотрел на взбесившуюся стихию.
— Ничто не предвещало такой бури, — прошептал он, ошеломленный.
— Проснись и отдавай распоряжения, — потребовал Черепаший Глаз.
— Паруса... Убрать паруса! Все по местам!
Гром ударил с такой силой, что оглушенные моряки не сразу смогли сдвинуться с места.
— Нужно принести в жертву мальчишку, — вспомнил Головорез.
— Займись им, — приказал капитан.
Как только его развяжут, Икер будет драться. Конечно, никаких шансов победить у него нет, но свою смерть он встретит достойно.
— Я предпочту сначала перерезать тебе горло, — заявил моряк. — Ты еще будешь жив, когда я выброшу тебя за борт, и бог моря будет доволен.
Икер не мог отвести взгляда от острия ножа, который вот-вот отнимет у него жизнь.
И в то мгновение, когда нож коснулся его тела, тучи прорезала гигантская молния и, как огненный язык, слизнула Головореза. Моряк, воя, рухнул в воду.
— Волна! — завопил Черепаший Глаз. — Чудовищная волна!
Стена воды нависла над кораблем.
Никто из моряков, даже бывалых, никогда не видел ничего ужаснее. Сознавая всю бесполезность какой-либо суеты, они застыли, опустив руки и вперив взгляды в волну, которая поднялась и обрушилась на «Быстрый» с ужасающим воем.
Пальцы его правой руки царапали что-то мягкое и влажное.
Песок... Да, должно быть, это песок.
Итак, земля иного мира должна быть пустыней, окруженной ненасытным морем, которое, без сомнения, населяют ужасные существа, пожирающие обреченных.
Если еще есть рука, значит, может быть и нога, или даже две.
Икер мог ими шевелить, и левой рукой тоже...
Он осмелился открыть глаза, а затем поднять голову.
Великолепный песчаный берег, белый песок. Неподалеку довольно много деревьев.
Но почему же тело такое тяжелое?
Икер заметил, что он все еще привязан к обломку мачты.