Лешик, наконец-то полностью пришедший в себя после продолжительных праздников, бодро подхватил, радуясь возможности поболтать:
— А водка-то как подорожала! Жуть берет! А ведь это товар первой необходимости! Без него нормальным людям никак! — и гордо выпятил впалую грудь, прозрачно намекая, что из нормальных людей в их отделе работает он один, остальным до этого качества еще расти и расти.
Владимир Иванович косо посмотрел на него, как на малое скудоумное дитятко, и тяжко вздохнул. Перевоспитывать бесшабашного Лешика было самым безнадежным занятием из всех ему известных.
Укрывшись в своем закутке, Зайцев тайком просматривал скаченную из Интернета крутую стрелялку и тихо млел от удовольствия, не обращая внимания на разговоры. Тут дверь бесшумно растворилась, и по комнате пронеслась волна нежного аромата, заставив его оторваться от монитора. Он немедля впал в ступор, сразу догадавшись, кто появился.
Едва завидев вошедшую, мужчины дружно вскочили и окружили ее плотным кольцом. Все, кроме демонстративно уставившегося в компьютер Зайцева. Игорь, подойдя к Лизоньке на неприлично близкое расстояние и склонившись так, будто собирался поудобнее уложить свою буйную голову на ее высокой груди, глубоко втянул воздух, чуть не касаясь носом ее шеи, и воскликнул:
— Божественно! Что это такое? — вопрос относился не столько к духам, сколько к более осязаемым вещам, поскольку его вопросительный взгляд в это время плотоядно застрял в ее довольно откровенном декольте.
Лизонька осмотрительно отошла на шаг, создавая разделительную дистанцию.
— Да не помню я. Это Макс подарил. Купил где-то во Франции.
Лешик, тоже заворожено пялящийся на контрастную с общим фоном полоску светлой кожи, виднеющуюся в глубоком декольте, изумился:
— Вы на горнолыжном-то курорте в Альпах загорали, что ли, а не на лыжах катались?
Она кивнула головой.
— И то и другое! В горах ведь такое солнце! С трассы спускаться в купальнике, конечно, холодновато, но вот кататься с небольшой горки где-нибудь за ветром — милое дело. — Кокетливо добавила: — Видели, какой загар! — и повертела перед ними изящной ручкой.
Тут даже Генрих не выдержал.
— Блеск! Прямо, как на море!
Лизонька поправила:
— Лучше! Гораздо лучше! Цвет приятнее, и не так быстро смывается, как морской.
Лешик трепетно спросил, показывая, что и он не чужд высокому искусству:
— Милая Лизонька! А почему вы так долго от нас скрывали, что поете просто божественно?
Она передернула плечиком, не принимая слишком льстивый комплимент.
— Да я обычно и не пою. Нас в музыкальной школе так замуштровали, что мне, честно говоря, после нее и петь-то не хочется. К тому же у меня горло слабое, я пару песен исполню, и уже в горле першит. Так что не просите, петь по заявкам я не буду!
Мужчины сочувственно поцокали языками, выражая искреннее сожаление.
Лизонька огляделась, что-то высматривая, и официально добавила:
— Но вообще-то я к вам по делу. Мне Вера Гавриловна велела какой-то комп тут у вас посмотреть. Чтобы, если понравится, установить его мне вместо моего.
Очнувшийся от этих слов Зайцев испуганно вырубил просматриваемую игрушку без сохранения.
Владимир Иванович, прекрасно зная о тайном хобби своего любимца, нервно покашлял, чтобы предупредить о своем появлении, и нарочито громко сказал:
— Да, конечно. Им как раз мой заместитель занимается.
Лизонька дождалась, когда Владимир Иванович пройдет вперед, и только тогда, демонстрируя предельную деликатность, двинулась за ним на приличном расстоянии. Увидев, что у зама всё в порядке, начальник взбодрился и уже нормальным тоном заявил:
— Илья Викторович, будьте добры, покажите компьютер Елизавете Александровне!
На цыпочках, будто боясь помешать организованному им любовному свиданию, отошел от пары и погрозил кулаком остальным, с любопытством в глазах сгрудившимся в проходе. Те нехотя разбрелись по своим рабочим местам и, выключив магнитофон, дружно замолчали, установив способствующую подслушиванию тишину.
Напрягшийся Зайцев отодвинулся от монитора, чтобы Лизоньке было лучше видно, и открыл характеристики системы.
— Вот смотрите! — небрежно ткнул пальцем в экран.
Лизонька склонилась к нему, едва не коснувшись его плеча полной грудью и обдав ароматом духов, от чего у него припадочно забилось сердце и дрогнули руки. Чтобы скрыть это, он сердито пробурчал:
— И чего вы духи на себя литрами выливаете!? Чтобы рядом с вами дышать было нечем?
Лиза проворно отпрыгнула назад, удрученно прошептав:
— Извините, я как-то не подумала…
Он укоризненно добавил, притворно заботясь о здоровье коллеги:
— Кстати, у Генриха вообще аллергия на резкие запахи. После такой ароматерапии он чахнет несколько дней.
Лизонька кисло проворчала, нервно одергивая короткую кофточку, будто пытаясь стряхнуть с себя провоцирующий запах:
— Что-то вы здесь полудохлые какие-то собрались. Может, вас просто пристрелить надо, чтоб не мучились? Исключительно из человеколюбия.
Зайцев искоса на нее посмотрел и недружелюбно поинтересовался, забыв, что на грубость спровоцировал ее сам:
— Вы характеристики компа сюда смотреть пришли или со мной препираться?
Она решила, что, хотя его логика не выдерживает никакой критики, ей с ним интересно. Приятно уже то, что он с ней не сюсюкает, как другие мужчины, моментально теряющие разум в ее присутствии. Немного подумав, без ложной скромности заметила:
— А мне и то и другое интересно. Я думаю, у меня всё хорошо получается. — И кокетливо похлопала ненатурально длинными ресницами.
Он ехидно заметил:
— Если бы вы ресниц поменьше налепили, то и видели бы лучше. Обзор был бы больше. А так ведь, чай, мешают?
С неискренним негодованием взмахнув рукой перед его носом, Лиза без церемоний поставила его на место:
— Не собираюсь я свои ресницы стричь, чтоб вас лучше видеть. Не столь уж вы хороши. Кстати, вы напрасно думаете, что я их наращиваю. Это они от природы такие длинные. Подкрашиваю в парикмахерской, правда. Но это беда всех блондинок, ресницы у меня светлые, а бровей, если честно, и вовсе не видать.
Зайцев от ее ненужных откровений сморщился и, чтобы прекратить ставший слишком личным разговор, повелительно ткнул указательным пальцем в монитор, предписывая заняться делом. Не комментируя характеристики компьютера, ждал, когда она вдоволь насмотрится на экранную табличку. Наконец она оторвалась от надписей и воскликнула, как будто что-то поняла:
— Нет, зачем мне такое старье! У меня свой такой же! Но на нем-то я уже давно работаю и его закидоны мне хорошо известны, а вот с этим не знакома, и знакомиться не собираюсь!
У Ильи появилось противное ощущение, что говорится это вовсе не о машине, а о нем самом. С мерзким чувством разочарования поднял глаза на непочтительную девицу и коротко вздохнул, увидев прозрачную кожу и голубоватую жилку, ритмично бьющуюся на шее. Тут же отвернулся, сурово поджав губы и ругая себя за неосмотрительность. Недружелюбно сказал, испытывая вместо благодарности за оставленный в его ведении комп острое чувство обиды:
— Ну и идите к себе, раз комп вам не нужен! — и чуть слышно добавил: — Финтифлюшка!
Лизонька, прекрасно расслышав свою характеристику, кинула на него лукавый прощальный взгляд, небрежно помахала автоматизаторам загорелой ручкой, легкой походкой вышла из кабинета и бесшумно, оставляя за собой потрясенную тишину, прикрыла дверь.
Все враз загалдели. Баранов выскочил на середину отдела и прокурорским тоном заявил, уставив на Илью обвиняющий перст:
— Ну, Зайцев, ты даешь! Кому грубишь? Нежному ангелу? Обидеть ее пытаешься?! — Лешик был крайне недоволен неавантажным поведением коллеги.
Тот ожесточено отмахнулся, пытаясь привести в порядок сбившиеся мысли.
— Тоже мне, нашел нежного ангела! Да она скорее ведьма! — и сам поразился близкой к отчаянию злости, зазвеневшей в голосе. Прокашлялся и постарался продолжить более беспристрастно: — Ручки ей целовать я вовсе не обязан. Если она тебе нравится, ты перед ней и расстилайся.
Лешик тяжело вздохнул и тихо произнес, устремив мечтательный взгляд на середину комнаты, где еще совсем недавно стояла красотка:
— Ах, если бы это хоть что-нибудь дало! Я готов!
Генрих, практичный, как всегда, деловито спросил:
— А что в компе ее не устроило? Можно ведь дотянуть?
Склонив голову, Зайцев снова глянул на экран с всё еще открытыми характеристиками системы.
— Да ни хрена она не поняла. Сказали — старый, вот и не надо ей его. Всё равно во втором квартале новый купят. Работала же она три года на своем, что, еще пару месяцев не протянет?
Народ вяло согласился с неоспоримыми доводами и рассосался по местам.