Но меня не убили.
— Тебя и не убьют. Скажи мне, как ты не побоялся прийти сюда? Ты подумал о том, что тебя убьют прежде, чем ты доберешься до цели? Почему ты здесь?
— Надо было попытаться. Другой дороги к тебе нет.
— И почему ты пришел именно ко мне?
— Меня послали к тебе. Из пещер сбежали десять рабов, и они спрятались на Огненной Горе. Их к побегу подговорил наш вождь. Он призвал рабов бежать к нему на Огненную Гору.
Аута посмотрел на него с удивлением:
— Вам удалось бежать! И у вас есть вождь?
— Есть, — сказал юноша. — Он очень умный и сильный. Он знает тебя.
Аута вздрогнул, но расспрашивать не стал. Он подумал, что юноша, возможно, какой-нибудь лазутчик Тефнахта, и на всякий случай сказал:
— Говорят, Огненная Гора опасна.
— Господа боятся подниматься туда к нам, — засмеялся юноша. — Говорят, тот, кто подымется на вершину, непременно умрет. А вот мы ничего, живем.
— Что вы там едите?
— Корни. Некоторые охотятся.
— У вас есть оружие?
— Мы сделали себе луки. Но у нас есть кое-какое медное оружие. Если к нам придут и другие рабы, у нас будут ослы и продовольствие из пещер.
Аута побледнел:
— Как? Откуда?
— Из пещер, — повторил раб. — Вероятно, пока меня не было, к нам еще бежали рабы.
— И кто же тебя послал ко мне? — спросил наконец Аута.
— Меня послал наш вождь, непревзойденный лучник Май-Бака.
Аута крепко сжал зубы, чтобы не выдать своего волнения. Он знал, что среди честных людей племени тиббу, то есть каменных людей, как их называют соседи, не столько за то, что они живут вблизи скалистых гор, сколько за их твердую натуру, не бывает подлецов. И все-таки вдруг юноша шпион?
Раб, увидя колебания Ауты, продолжал:
— Мне он дал знак, по которому ты признаешь его. Май-Бака мне приказал сказать так: “Скажи Ауте, что я, Нтомби, Агбонгботиле и другие черные люди не смогли перенести работу в карьере по резке и шлифовке горного камня. Мы бежали в пещеру, которая находится на самой вершине горы, где никого нет. Мы хотим, чтобы Аута знал, что мы на Огненной Горе. Мы просим его послать Мпунзи назад, а если этого сделать нельзя, пусть Мпунзи останется у него, только бы его не убивали. И если он тебе не поверит, что ты послан от Май-Баки, напомни ему слова, которые он сказал в загоне нашего оазиса, будто придет время, когда Май-Бака узнает, что Аута не копье и не цепь в руках своих хозяев. И еще скажи, что Май-Бака теперь верит ему”. — Мпунзи замолчал.
Аута почувствовал озноб. Ему было стыдно, но он не знал, что можно сейчас сделать для этих рабов. Он совсем позабыл о них… Надо было что-то сказать — Мпунзи ждал. Тогда Аута спросил, как он смог добраться до Святой Вершины.
Молодой раб ответил ему спокойно:
— Я спустился к берегу с одним рабом, который в этой стране живет давно. Он меня отвел к другому рабу, плавающему рулевым на рыбачьей шхуне. Рулевой спрятал меня в мешке, и я прибыл на дне лодки под рыбой. Уж не знаю, сколько раз поднималось солнце. Питался я свежей рыбой. Потом однажды ночью он вытащил меня из мешка и спустил в море. Я доплыл до берега, а оттуда я три дня поднимался на гору с восточной стороны,
Аута почувствовал себя ответственным за судьбу этого юноши. Он с гордостью и волнением смотрел на него. Потом, сказав ему, чтоб тот подождал, пошел назад во дворец.
Великий Жрец сидел в кресле, и, когда Аута хотел заговорить, он остановил его жестом:
— Аута, я знаю, тебе будет трудно сказать мне правду, а обмануть меня нелегко. Беглый раб, оставшийся в живых, не может быть убит ни копьем, ни мечом, но он должен быть умерщвлен. Он осмелился ступить на землю Священной Вершины.