Растение специально выведено для этой цели, там достаточно протеина, чтобы мы не умерли с голоду.
– Сэр, каковы они на вкус? – спросила Дай. Ясно, что она никогда ничего не пробовала, а только готовила заказанную пищу.
– А это... что такое? – спросила седая женщина, Байсет, махнув в сторону покрытой бадьи.
– Не знаю,– сказал Джайлс.– Но тут должны быть перегородки в полу или в стенах. Я спрошу у капитана. Мы, наверное, сможем устроить огороженное пространство.
– Спросите его, зачем мы возвращались за этим краснокожим,– теперь, когда первый страх прошел, Гроус стал проявлять строптивость.– Ведь мы могли погибнуть.
– Капитан знает, что делает. Я его спрошу. Но вот еще что! Вы никогда не были в космосе, однако среди вас ходят сотни сплетен об альбенаретцах. Забудьте их, слышите?! Ваши жизни целиком в руках этих космонавтов. Чтобы я больше не слышал слова «краснокожий»! Ясно? Ну, теперь еще раз приведите койки в порядок и не галдеть, пока я разговариваю с капитаном!
Джайлс следил за альбенаретцами во время разговора. Они вынули, наконец, из золотой обложки справочник и поместили на священное место, отделанное алмазами, на пульте управления. Некоторые панели с пульта управления были сняты, и инженер осторожно шарил в отверстиях усикоподобным инструментом. Капитан молча сидела со скрещенными руками, глядя в пустоту космоса. К ней и подошел Джайлс.
– Я хотел бы поговорить с Райцмунг,– сказал он по-альбенаретски.
Капитан обернулась:
– Вы говорите по-нашему?
– Я из клана СТАЛЬНЫХ. Наш долг – полеты в космосе. Поэтому я изучил ваш язык. Не могли бы вы ответить на мои вопросы?
– Мой корабль разрушен, и я не погибла с ним. Скоро мы будем на Бальбене.
– Бальбене? – повторил Джайлс.
– Бальбене,– подтвердила капитан.
– Но сколько мы будем лететь?
– Точно не знаю. Примерно, сто корабельных суток. Эта шлюпка тихоходна, даже жаль Мунганфа.
– Сочувствую ему. Но почему произошла авария?
– Это не авария. Мой корабль разрушен точно рассчитанным взрывом.
Впервые на лице капитана появились признаки волнения, тон повысился, пальцы переплелись.
– Это невозможно...– начал Джайлс.
– В этом нет сомнений. В районе взрыва были только пустые грузовые отсеки. Там нечему было гореть. Ничто, кроме зажигательной бомбы, не могло воспламенить материалы, из которых сделан пол.
Джайлс слегка качнулся.
– Это тяжелое преступление. Но кому было нужно взрывать альбенаретский звездолет?
– Не знаю. Но преступление было совершено,– теперь темные глаза капитана уперлись в Джайлса.– Преступление, которое чуждо моему народу.
– Но неужели взрыв не мог быть случайностью? Ваш корабль был стар, Райцмунг. Как и многие ваши корабли.
– Возраст несущественен. Это не случайность.
Теперь голос капитана не менялся, но ее длинные трехпалые руки слегка сжались – признак сильнейшего волнения, как учили Джайлса.
Он переменил тему.
– Вы сказали, что до Бальбена не менее ста дней пути. Нет ли чего-нибудь поближе?
– Порт назначения был Бальбен. Он им и остался.
– Конечно, но не разумнее ли было совершить посадку в ближайшем пригодном для этого порту?
– Я, мои офицеры и моя команда отброшены далеко назад на пути к Совершенству, позволив себе потерять корабль,– темные глаза смотрели мимо Джайлса.– Мой инженер и я не могли даже позволить себе умереть. Изменить пункт назначения – значит увеличить бесчестье, и это невозможно. Да будет так. Разговор окончен.
– Но я не кончил говорить, Райцмунг,– капитан повернулась к нему.– Я отвечаю за этих людей на борту шлюпки и заявляю официальное требование сократить их пребывание здесь, выбрав ближайший пункт приземления.
Капитан некоторое время молча смотрела на него.