- Спрашиваю здесь я.
Парень облизнул губы, опустил глаза на ковер, словно пытаясь вспомнить, и тут же их поднял, не желая, чтобы его поведение было неправильно понято.
- Нет...
Первая ложь! Лицо да Силва оставалось непроницаемым.
- Сколько вас было?
- Было где?
- Участвовало в шантаже?
- Что? Не знаю, о чем вы.
- Прекрасно знаете. И я знаю, что вы знаете. Я говорю об афере с вымогательством, в которой вы участвовали вместе с Чико, Рамоной и другими.
- Я ни в чем не участвовал. Не знаю, о чем вы...
- Кто вел красный "феррари"?
- Не знаю я никакого... - Умберто запнулся: лгать глупо, ведь не было ничего преступного в том, что он знает кого-то с красным "феррари".
- Я знаю только одного. Из университета.
- Как его зовут?
- Рикардо Каравелас. А что?
- Что он изучает?
- Право. Он на последнем курсе. А что?
- Потому что он мертв. Вы это знали?
Умберто побледнел, закрыл глаза и так стиснул огромными ручищами подлокотники кресла, что побелели костяшки пальцев.
- Как он...
- Слетел с обрыва. В тот момент он гнал под двести километров.
- И погиб?
- Погиб. Не знаю только, как скоро. Он пролетел сто метров, прежде чем ударился о скалы, а после этого машина перевернулась и падала ещё метров шестьсот. Она не загорелась...
- Так вот почему...
- Что?
Умберто глотнул воздуха и, отводя глаза, заставил себя молчать. Никто ничего не докажет!
- Вот почему его сегодня не было на лекциях!
- А вчера он был?
- Нет.
- Вы уверены?
- Я... я не знаю.
- Вчера его тоже не было. Вчера он сорвался в пропасть на скорости двести километров в час. И стал точкой на дне ущелья. Его "феррари" разбита вдребезги. А чемоданы... - да Силва опустил вопрос о чемоданах, как несущественный. - Вы на том же курсе?
- Он на год старше меня.
- Вы всегда замечаете, когда студенты пропускают занятия? Тем более, если они на другом курсе?
- Мы были друзьями...
- Я знаю. Где вы напечатали письмо?
- Какое письмо?
- Письмо о выкупе, какое же еще? Кто сочинил его? Неплохо, между прочим, получилось. Вы?
- Не знаю, о чем вы... - Умберто изумленно уставился на своего мучителя. - Долго это будет продолжаться? У меня дела...
- Вы с Чико были близкими друзьями?
- Да, близкими. И если вы думаете, что я мог убить его, то ошибаетесь.
- А были вы дружны с Рамоной?
- Рамоной? Я не знаю никакой Рамоны.
- Вы были друзьями с Чико Хавьером, и не знали даже имени его подружки?
- Мы были не настолько дружны...
- Вы только что сказали, что были близкими друзьями.
Парень молчал, постепенно распаляясь. Да Силва молча же следил за ним.
- По крайней мере, вы были достаточно близкими друзьями, чтобы помочь ему в задуманной афере, верно?
Парень сжал зубы. Да Силва спокойно его изучал.
- Чья это была идея? Ваша? Чико? Рамоны? Рикардо?
- Не понимаю, о чем вы говорите!
- Кто ещё был в деле, кроме вас четверых?
- Да говорю вам, я не знаю...
Да Силва удивился.
- Вы хотите сказать, что не знали, что Чико разыграл похищение, чтобы потребовать с отца выкуп в полмиллиона американских долларов? Но вы же были близкими друзьями...
- Не настолько близкими...
- И вы не знали, что по плану кто-то должен был вручить письмо с требованием выкупа? И, разумеется, его нужно было написать. Писали вы?
- Не знаю...
- Вы ничего не знаете. Понятно. Ответьте честно: вы писали?
Парень молчал.
- Не отвечаете? Ладно, забудьте о письме. Давайте поговорим о доставке. Кто-то должен был доставить письмо с требованием выкупа; логично, верно?
Парень ничего не ответил. Да Силва кивнул, словно ничего другого и не ожидал.
- Кто-то должен был принести его на виллу Хавьеров и положить в ящик вместе с прочей почтой. Разве вы этого не знали?
- Я...
- Это сделали вы, и вас видели. Написали письмо тоже вы, и доказать это нетрудно.