Я был подавлен…
Невидимое поле мягко перенесло меня на перрон. Оступившись, я качнулся назад к краю платформы. Та же невидимая сила с мягкой упругостью придержала меня. Падение никому не грозило, так и должно было быть. Легкий ветерок взлохматил волосы, повеяло сильным цветочным ароматом. Оглянувшись, я вздрогнул – наш модуль стремительно падал вниз. Нет, так казалось, – это платформа с головокружительной быстротой возносилась вверх. Я не ощущал инерции.
В толпе сверкнул насмешливый взгляд – моя сиреневая соседка. Я отвернулся. Снизу всплыла более узкая полоса причала. Часть пассажиров перешла на нее. Сноп разноцветных искр, будто по краю зажгли бенгальские огни, – вибрируя от высокой скорости, расплываясь шлейфом сигнальных огней, платформа умчалась. Я посмотрел назад. Позади тянулся трассирующий след. Нашу платформу настигали все чаще и чаще. Опустевшая часть внезапно отделилась и ушла вниз. Стараясь не замечать подмигивающие арктурианские камни, я оглядел оставшихся пассажиров. Не считая меня и девушки, все ехали группами. Объединенные одиночеством, мы составляли отдельную группу. Меня это, непонятно почему, стало настораживать. Шум колоссальных механизмов резко усилился. Платформа приближалась к движущимся в разные стороны тротуарам.
Сверху показались и быстро увеличились размеренно плывущие строчки сообщений. Я не успел прочесть – буквы выросли, мы без особых ощущений проникли сквозь цветной туман слов, и, проследив глазами уменьшающийся и ставший удобочитаемым текст, я вдруг увидел свое гигантское трехмерное лицо, хмуро поглядевшее мимо.
Мое изображение сменили слова. Я прочитал, что после отбытия тюремного срока на Уране (последовал ряд восклицательных знаков) в Мечтоград возврашается Николай Орлов, наследник бывшего Премъер-Министра, погибшего при невыясненных обстоятельствах десять лет назад…
– Николай! – услышал я у своего плеча и, повернувшись, встретился с вопросительным взглядом сиреневой красавицы.
Я оглянулся, но тут платформа резко качнулась, искристое сияние по краю ее стало нестерпимо ярким. Я увидел – из пола выросли штыри, за которые все немедленно ухватились. Я инстинктивно схватил ближайшую мягкую рукоять стержня. Словно луч прожектора настиг нас; кто-то истерично вскрикнул, еще – несколько голосов слились в общий панический хор.
Платформа накренилась еще сильнее; я оглянулся и успел увидеть свою бывшую соседку, соскальзывающую в мутную разноцветную пропасть. В десятке метров ниже тянулись какие-то тросы. Все мгновенно зафиксировалось в голове, – я прыгнул и уже летел па перехват падающему телу.
Я поймал ее за талию, но тросов не достал. Беспорядочно кувыркаясь, мы падали вниз. Я был встревожен, но не испуган: ко мне вернулось привычное ощущение смертельной опасности, с которым обжился давно.
Вдруг нас сильно тряхнуло. Я лежал на девушке, а она – на сиденье воздушного такси. Не совсем поспевая за событиями, я посмотрел вперед – машина шла без водителя. Девушка подо мной тяжело задышала: я все еще лежал на ней.
Поспешно приподнявшись, я помог ей сесть. Она искоса взглянула сквозь ресницы и сдержанно поблагодарила.
– Не за что. Это не я вас спас, а машина. Она посмотрела на меня снизу вверх и удивленно подтвердила:
– Конечно.
Я не понял, что она имела в виду, и она прочитала это на моем лице.
– Здесь очень часто падают, но еще ни с кем ничего плохого не случалось: либо подхватывают такси, как нас, либо срабатывает поле внизу.
Она повертела головой, пытаясь сообразить:
– Но что это с нами произошло? Мне показалось, нас обстреляли из лазера.
Она задумалась, забыв обо мне. Я молчал. Профиль ее был великолепен.