Для начала, так сказать, разговора.
Сникнув, Рагни вновь принял позу печальной покорности. И тем не менее разум его заработал быстрее. «Лесть действительно великая вещь», — подумал он.
— Что ж, — сказал он, — я готов вас выслушать. Но это вовсе не значит, что я кинусь на первый подвернувшийся заработок.
И тем не менее не отказался от поднесенного по заказу разбойника пива.
— Нет, конечно же, нет, — заверил его Бальдр, дождавшись, пока девка отойдет. — Ты волен согласиться или отказаться. Но все дело в том, что мы ищем кого-то вроде тебя. Весь сегодняшний день. Ночь все ближе, и нам хотелось бы покончить с этим делом, удерживающим нас в этой дыре, до ее наступления.
— Вы разбойники? — спросил Рагни, не дожидаясь, пока разговор примет более откровенный характер. — Наемники? Охотники за наградами?
— Все это и еще много чего иного, — усмехнулся Бальдр. — Мы беремся за любую работу, какую только сможем осилить. Мнится мне, что и ты из таких?
На самом деле Рагни опасался сомнительных авантюр, далеких от проверенного конокрадства, но не подал виду и мужественно кивнул. Заработок ему действительно бы не помешал.
— Я рад, что не ошибся, — продолжил Бальдр. — Видишь ли, за наши головы тоже назначена награда, но в герцогстве об этом еще не знают. Да и ведем мы себя вполне благопристойно… Пока не заполучим кого-нибудь на вакантное место. Твоя кандидатура меня вполне устраивает. Что скажешь?
Не забывая отхлебывать из кружки, Рагни задумался. Перспектива связаться с разбойниками означала маячивший в конце жизненного пути мрачный эшафот. Впрочем, до этого могло и не дойти: чей-нибудь большак при встрече мог с легкостью оборвать петляющую тропинку. Однако туманное будущее скрывало в себе мало хорошего, продолжай он свое прежнее занятие. Суровые времена грозили затянуться на очень долгий срок. Ближайшая же зима могла толкнуть его на какую-нибудь глупость, сохранить голову на плечах после которой будет очень и очень проблематично. Так не лучше ли тогда подойти к этой проблеме с командой профессиональных преступников, тертых калачей и рубак?
Подумав так, Рагни поднял взгляд и твердо посмотрел в лицо Бальдра, обнаружив нечто, чего прежде не замечал. «Странно, — тут же удивился он, — для такого бузотера морда у него слишком белая…» На чистой коже разбойника не было ни одного шрама. Но эта несущественная деталь так и осталась простым наблюдением. Мало ли что…
— Я вижу, ты вновь проявил достойную мужчины отвагу, — сказал Бальдр.
— Я еще далеко не согласен. Ты не рассказал мне еще ровным счетом ничего об этой работе.
— О, уверяю тебя, количеством пыли она не отличается от твоего прежнего заработка, каким бы он ни был! (Заметь, что я тоже о тебе ничего не знаю.) В особенности если соотнести мое предложение и твои перспективы… — Бальдр окинул красноречивым взглядом пустую кружку и тарелку собачатины.
— По крайней мере, — поспешил с ответом Рагни, — это не собачатина. Но твой намек, нарочито прикрытый скобками, я понял.
Он уже давно распознал, что это отнюдь не служивый. Да и не шерифский шпик. На них, как считал сам Рагни, у него проверенный нюх. К тому же до таких размеров эти гады, как правило, не вырастают. И уж тем более не ходят дюжинами.
По-быстрому проверив напоследок показания своего особо чувствительного носа, Рагни решил расколоться. Действительно, что такого? Ему и самому было интересно. Окажись, что это и впрямь служитель закона и что чутье его гроша ломаного не стоит, значит, туда, то бишь под плеть, ему и дорога.
— Я конокрад, — признался он. — До сих пор меня не ловили… — Он постучал по дереву. — Но времена меняются.
— Потому-то я и решил, что мы наверняка кого-то найдем, — кивнул Бальдр.