— Его светлость считает нужным напомнить вам о ваших обязанностях на основании контракта с генерал-губернатором, — сказала помощница.
— Мы благодарим его светлость за добрые слова, — осторожно промолвил Грейсон. — И со всем должным уважением к его светлости я имею смелость утверждать, что мне известны наши обязанности. Могу ли я осведомиться, почему Легион отправляют в провинциальную столицу?
— Таков приказ, наемник, — прозвучал впервые за всю беседу голос герцога Ирианского, оказавшийся высоким и неприятно скрипучим. Герцог сверлил взглядом какую-то невидимую точку за плечом Грейсона, как бы не замечая ни его, ни остальных легионеров. — Я предполагаю, что генерал-губернатор планирует сам встретиться с вами. По всей видимости, у него возникли какие-либо дополнительные... э... финансовые вопросы. Или, быть может, он желает вас... удостоить каких-то наград. Не знаю. Каковы бы ни были побуждения генерал-губернатора, вас заменят мои люди. И немедленно!
— Вы согласны на замену, полковник? — напомнила помощница.
— Что? Ах да, конечно. Как прикажете, ваша светлость. — Грейсон вновь отсалютовал. Условности есть условности. — Этот мир теперь ваш, ваша светлость. — Не нравится мне все это, — сказала Лори.
Они втроем сидели в смотровой каюте шаттла «Фобос». Иллюминаторы каюты выходили на космопорт и видневшуюся вдали серую массу городских куполов. Створки иллюминаторов, обычно закрытые на случай вражеской атаки, сейчас были отодвинуты. Но Сириус зашел несколько часов назад, и Тяньдань угадывался только по скоплению непрерывно мигавших светящихся точек навигационных маяков. Поле вокруг посадочной площадки «Фобоса» тоже затопила темнота. В ней плавали только островки света от рабочих ламп и фонариков. Островков становилось все больше, и передвигались они все быстрее — подразделение заканчивало последние приготовления к посадке. Большую часть боевых роботов уже погрузили, и они лежали, спеленутые, в своих горизонтальных отсеках глубоко внутри корабля. Теперь посадку завершала пехота Рэмеджа. Длинная вереница герметически закупоренных вездеходных глайдеров ползла, извиваясь, словно змея. Взводные в защитных костюмах направляли движение круговыми взмахами фонарей, излучавших оранжевое сияние. Маленькие, ярко освещенные глайдеры перевозили техов, приборы, неиспользованное оружие, переползая, как жуки, от одного островка света к другому. Попадались также глайдеры с офицерами, которые проводили финальные осмотры или отдавали последние приказы сбившимся с ног подчиненным.
— Нравиться здесь и впрямь нечему, — ответил Грейсон. Он стоял рядом с Лори и смотрел в иллюминатор. Каюта тоже была погружена в темноту, и лица присутствующих неестественно освещались вспышками рабочих ламп снизу. — Впрочем, выбора у нас нет.
— Короче говоря, приказ есть приказ? — спросил Рэмедж.
Он сидел за низким столиком, спиной к разукрашенному, будто рождественская елка, порту. Его затылок от уха до уха прикрывал тяжелый пластиковый шлем. Время от времени, когда к Рэмеджу поступали доклады, красные, зеленые и желтые огоньки гасли, и ненадолго воцарялся глубокий мрак. На Рэмедже к тому же лежала ответственность за патрулирование в одном из секторов. Двоих часовых-легионеров рано утром обнаружили убитыми — наверняка дело рук снайперов Ляо, не пожелавших сдаться.
Грейсон хмыкнул.
— Что же, в приказании отправляться на Марик нет ничего из ряда вон выходящего. Если не считать того, что Марик так же далеко отсюда, как и Хельм, но в другой стороне. Нам предстоит долгое и дорогостоящее путешествие. Неужели все ради того, чтобы отхватить пару новых медалей?
— Если Янус Марик заплатит по счету... — Лори не закончила фразы.