Гай Юлий Орловский - Принц – Консорт стр 44.

– Что говорят о претендентах?

– Главные, – ответил он с улыбкой, – это, конечно же, ваше высочество и герцог Готфрид. Но вы, желая, чтобы выборы были честными и справедливыми, допускаете и третью кандвдатуру, то есть Его Величество ко- роля Кейдана. Если большинство лордов отдадут свою верность Кейдану, то королем останется он.

– Гм, – сказал я, – вы это произносите таким голосом, что я уже начинаю бояться, как бы Кейдана мы не утвердили сами… Что говорит народ?

– Кейдана винят, – сообщил он, – что не сумел защитить королевство ни от вторжения варваров, ни от людей из-за Большого Хребта. Тем более что вскоре разобрались, что у вас была только одна крохотная Армландия, но вы с небольшой армией сумели решить сразу две задачи: защитить Сен-Мари от варваров и захватить само королевство. Особенно досадно всем, что Армландия по раз.мерам и по численности населения уступает Сен-Мари в десятки раз!… Король Кейдан это должен был знать!

– Он знал, – сказал я великодушно ради объективности, которая ничего не меняет, – да что толку?… Народ забывает: армию через Хребет не перебросить, потому Кейдан оттуда нападения не ждал. К тому же варвары перекрыли все дороги, и Кейдан не мог знать, что вторжение уже началось. Что говорят о герцоге Гот- фриде?

Он ухмыльнулся.

– Что он собрал войска Брабанта и повел их, чтобы ударить варварам в спину и спасти королевство, но на всякий случай обратился и к вам за помощью. Вы привели под знамена герцога своих армландцев. Вообще народ убежден, что вы как послушный сын исполняете волю герцога Готфрида, потому почти никто не сомневается, что королем должен быть Готфрид, а вы – его наследником. За это время вроде бы превратитесь в коренного сен-маринца.

– Прекрасно, – сказал я, – тогда давайте побыстрее определим день выборов короля. Герцог чем занимается?

– В основном, – ответил он с некоторой неловкостью, – подбором молодых рыцарей в орден. Но я ему постоянно напоминаю, чтобы чаще быват на верфи, проводил заседания Совета Лордов. Его уже считают правителем королевства, так как вас ангелы носят где-то по ту сторону Хребта, а для большинства там вообще земли чудовищ. Для народа всегда ближе тот, кто заботится о его огороде, а не о всем человечестве.

Я с бодрым видом потер ладони.

– Прекрасно. Значит, с выборами все в ажуре… Ах да, кстати, еще по одной крепости ордена Марещаля добавьте в королевствах Ламбертиния и Мезина.

Он вскинул брови, некоторое время смотрел на меня в полнейшем недоумении.

– Вы уверены?

– Оба королевства, – пояснил я, – уже вошли в наше содружество братских и свободных держав под властью одной идеологии. Хотя сами еще об этом не знают, но это неважно. Их дело пахать землю, растить хлеб и платить налоги!… Как идет подготовка к смене династии?

– Фактически закончена, – ответил он. – Но, сэр Ричард… как, почему, что такое с Ламбертинией и Ме- зиной?

– Да я там мимо ехал, – ответил я бодро, – смотрю, два королевства лежат!… Одно слева, другое справа. Ну,

я хозяйственный, подобрал. Как не взять, когда вот так сами в руки лезут?… Это если бы воевать за них, тогда да, зачем они нам сдались?… Правда, земли, люди, коровы, ресурсы, налоги… гм…

Он смотрел серьезно, едва ли не единственный, кто так и не понимает моего утонченного и острого, как колун, юмора, всегда серьезен и настолько правилен, что я невольно выпрямляю спину и мысленно проверяю, застегнута ли ширинка.

– И… насколько они…

– Наши? – переспросил я. – Ну, как сказать… Я всегда стараюсь дать все самое лучшее, прям от сердца отрываю! Наверное, потому меня так и любят, то с ножами лезут прямо к горлу, то суккубов подсылают, а то и вовсе… но я остаюсь верен заветам любви, которые нам дал Господь!

Он покачал головой.

– Сэр Ричард… вы становитесь все сильнее.

– Странно, – сказал я, – совсем недавно я слышал это совсем по другому поводу И в тот раз прозвучало почему-то тоже вот так же невесело. Или всгревоженно?

– Сэр Ричард, – произнес он медленно, мне почудилось, что ему очень неловко такое произносить, – важно не только откусить большой кусок, но… и суметь проглотить…

– Не подавившись?

– Вы сами это сказали, ваше высочество.

– Вы правы, – признал я. – К сожалению, я нахватал… Но когда само в руки прет, как не ухватить, пока ноги не оттоптало?

– А почему другим не прет? – спросил он.

Я дернул плечом.

– Думаю, всем еше как, но другие не замечают прения. Почему-то думают, что взять можно только через масштабную войну, когда оба королевства должны обязательно истечь кровью, но победит то, которое протерпит бедствия дольше другого!

Он сказал несколько смущенно:

– Ну… такой подход… общепринят… других как бы и нет… Странно даже, как вы их находите.

– Я их не ищу, – отрезал я твердо. – Они сами передо мной скачут!… И говорят, даже кричат, так громко, что буду полным дураком, если не… А кому жаждется быть дураком, к тому же полным? Хотя дураков любят больше, чем умных, заметили? Потому я и вот обременен интеллектом, а из-за него и королевствами. Зато орден Марешаля получит новые земли во владение, выстроит новые крепости, получит новых рекрутов из местных в братья ордена!

Он сразу посветлел лицом, озабоченность как ветром сдуло, выпрямился и улыбнулся с чувством.

– Ради этого, – произнес он небесно-чугунно-ры- царски, – только ради этого и стоит жить!

– Жду от вас, – сказал я тоже возвышенно, – весьма, дорогой герцог! Зело весьма.

Он поставил чашу на стол, поднялся, огромный и полный могучей мужской силой, а также весь сияющий, как ангел в первый день творения.

– Ваше высочество…

– Герцог…

Часть третья

Граф Людольфинг Фортескью, уже не сытенький и розовощекий, как в первую встречу, не худой, как гвоздь, и с запавшими глазами и щеками, как после темницы Кейдана, а как раз выкованный молотом невзгод и нелегких испытаний: поджарый, собранный, с чеканным лицом и внимательными глазами.

Я оглядел его с головы до ног, одет граф по-придворному, в то же время видно, что на службе, а не по дороге на бал, в одежде все подобрано до мелочей, чтобы было удобно и не отвлекало внимание.

– Граф, – произнес я.

Он учтиво ГЖ10НИЛСЯ

– Ваше высочество…

Я сказал благосклонно:

– Я ознакомился с докладом сэра Жерара, где он весьма высоко оценивает вашу работу по созданию министерства иностранных дел. Разрешаю сесть, граф, так вам будет проще ввести меня в курс дел, что сделано, что делается и что предстоит еще сделать.

Он прошел к креслу, на которое я указал, присел, именно присел, а не сел, опустившись на самый краешек, чтобы вскочить в любой

момент, как исполнительный служащий в присутствии всемогущего хозяина.

Я взял кувщин и налил в пустую серебряную чашу вина, моя стоит все еще почти полная, в беседе с герцогом я позволил себе только глоток.

– Оцените это вино, граф…

Фортескью осторожно взял чашу, чуть пригубил, на мгновение замер, прислушиваясь к ощущениям, затем сел поудобнее и даже откинулся на спинку кресла, ибо когда с вином, то это другой уровень общения, нужно сидеть иначе, держаться иначе и говорить иное, хотя и согласно протоколу.

– Необыкновенное, – произнес он наконец. – Для вас не будет новостью услышать, что и я тоже ничего подобного не пробовал?

– Не будет, – согласился я с улыбкой.

Серебряная чаша в его пальцах медленно поворачивается из стороны в сторону, таинственно поблескивая мелкими драгоценными камешками. Не отрывая от нее взгляда, он проговорил богатым, как у оперного певца, задумчивым голосом:

– Ваше высочество, а позволительно мне будет спросить…

Он сделал паузу, я ответил легко:

– Позволительно. Вы же дипломат, ничего лишнего не спросите.

Он поклонился, выражая признательность.

– Тогда как будут строиться ваши взаимоотношения… с сэром Готфрид ом?

Я ухватил суть вопроса, и хотя в целом-то понятно, но останется много шероховатостей, за которые не преминут ухватиться всякие-разные, кому не терпится нагадить нам обоим.

– С сэром Готфридом, – ответил я так же неспешно, мы одни, никто за нами не следит, – как и раньше…

гм… с родителем. Но с Его Величеством королем, вы правы, барон, будут некоторые изменения…

Он не стал вежливо напоминать, что он уже граф, для нас обоих титулование – мелочь, только обронил так же медленно:

– Эти некоторые изменения, как вы понимаете, очень важны. Их нужно продумать заранее.

– И приготовиться, – согласился я.

– И приготовить, – уточнил он, – кое-какие контраргументы. Чтоб ничто не застало врасплох.

– Например?

– Например, – сказал он, – некоторые скажут, что вы должны принести присягу королю Готфриду и отныне выполнять все его указания. Что им скажете? И как поступите?