А стоило ей чуть повернуть голову, как в черноте ночи начинали мчаться цветные бисеринки; она знала, что это радиосигналы - ей было не только слышно их, но и видно, как они прокладывают курс по небу; и никак было не остановить взгляд на этих микроскопических, переливающихся параболах - в мгновение ока они исчезали, и схватить их человеческим взором можно было, лишь осознав огромную скорость, с которой они влетали в видимый спектр и покидали его; и странно было, что столь немногие способны это понять.
Касси очнулась - почувствовала, как что-то жжет ей руку. Так и не тронутая сигарета, зажатая между указательным и средним пальцами, истлела и превратилась в палочку пепла. Окурок, искрясь, упал на каменные плиты, она затушила его ботинком. Она достала из сумки косметичку и вслепую подкрасила губы. Причесалась, положила расческу в сумочку. Сама не зная к чему, сказала: «Да, ночь», - мысли перескакивали с одной на другую. Спрятавшись от вечернего холода за поднятым воротником, она медленно пошла дальше, к центру Ковентри.
Около семи часов у нее возникло странное ощущение где-то в желудке или, может быть, в кишках. Какая-то вибрация. Она расползлась по телу, дошла до ушей, и Касси стало ясно, что это не внутри у нее дрожит - это завыли привычные сирены, предупреждая о воздушном налете. Каким-то образом она почувствовала их несколькими секундами раньше. Этот угрюмый, почти жалобный вой с трудом подымался, как из бездонной пропасти, густея и переходя в стон отчаяния, карабкался выше, наконец превращаясь в вопль, старался удержаться на самой высокой ноте - и, бессильный, низвергался, потерпев поражение, а потом снова вздымался, желая во всех вселить панику. До Касси донеслись свистки патрулей ПВО. Она знала: скоро все будет по-настоящему. Не прошло и десяти минут, как ее предчувствия подтвердились. Пульсирующее гудение приближающихся самолетов походило на громкий гомон где-то вдалеке, за стоном сирены. Патрульные засвистели бойче, на улицах стали слышны их крики, иные с шуточкой:
- Бегите, кролики, бегите, трусишки!
Зажглись прожектора, их лучи, исходящие из центра города, заметались по небу вдоль и поперек.
Касси не останавливалась. И тут что-то красивое осветило небо. Это была сигнальная ракета - она зависла на парашюте, стронциево-белая, ослепительно яркая. Потом над восточной частью города повисло еще несколько ракет, расположившихся строем; легкий ветерок нес их к западу. Со своих позиций в близлежащих деревнях отозвались зенитки, глухо выпускавшие в небо бесполезные залпы; откуда-то поближе к ним присоединились пушки «Бофорс», они стреляли громче.
В переулке Свон-Лейн из темноты раздался голос:
- А ну-ка, девчушка, давай живее с улицы!
- Привет, Дерек, - сказала Касси. - Что-то тебя не видать в последнее время.
Дерек был старым дружком Бити. Его не взяли на действительную службу из-за того, что у него правая нога была на три дюйма длиннее левой.
- Касси! Ты чего здесь делаешь? Почему не дома? На этот раз будет дело.
- Знаю. Я иду помогать. То есть официально. Дерек искоса посмотрел на нее:
- Официально?
- Иди, тебе еще дежурить. Отдохни. Ночь будет длинная. Дерек фыркнул: шестнадцатилетняя девчонка командует им!
Но она уже убежала. Дерек поднес к губам свисток, да так и застыл, глядя ей вслед.
Касси пошла по Тэколл-стрит вдоль стадиона. За футбольной площадкой проходила узкая сквозная улочка, по которой она надеялась проскользнуть в город, минуя большинство патрульных ПВО. Ступив на эту улочку, по пути в Хиллфилдс Касси видела, как люди семьями прячутся в убежища Андерсона. Ей показалось, что кто-то хихикнул. Потом еще раз и еще, и она поняла, что хихиканье раздается над головой. Это были зажигательные бомбы, с жутким звуком закручивавшиеся в воздухе. Они, не взрываясь, глухо падали на землю и сеяли вокруг себя огонь. Вскоре они посыпались градом. Кто-то увидел ее из сада в свете одного из таких огней и закричал, подзывая кивками.