Неподалеку, всего в нескольких шагах, неспешно поводя крыльями, сидел ястреб.
Он щелкнул клювом.
Энни поскорее отвернулась, зажмурилась и, согнувшись пополам, с трудом подавила подступившую к горлу тошноту.
Сомнений нет, перед ней человеческие останки.
Она сразу поняла это по их форме.
Поняла и другое: несмотря на тучи мух и бьющее в глаза солнце, было очевидно — с них заживо содрали кожу.
Глава 2
Солнце раскалилось добела, и было особенно душно от безветрия.
По улицам столицы, сердито ревя, сновали автомобили. Изнуренные июльским пеклом пешеходы вяло передвигали ноги, тупо уставившись в землю и молясь за здравие кондиционеров. Но жара все не спадала, а их мольбы зачастую оставались без ответа.
Накалились до предела страсти, резко выросло число преступлений в состоянии аффекта, но расплачивались за все причиненные погодой неудобства ни в чем не повинные жертвы.
Офис в цокольном этаже Гувер-Билдингnote 2 являл собой, по некоторым данным, живой монумент победе порядка над хаосом.
Это была длинная, узкая комната, разделенная пополам стеклянной перегородкой от пола до потолка. Когда-то в перегородке была дверь, но ее давным-давно сняли. Стены пестрели плакатами и объявлениями, а все столы, полки и подоконники завалены книгами, папками и стопками бумаги. Здесь было не слишком светло, но и не то чтобы мрачно. Кондиционер, как и следовало ожидать, не работал.
В дальней комнате двое мужчин и одна женщина склонились над разложенными на столе папками и пристально изучали черно-белые фотографии. На каждой из них был запечатлен полуобнаженный труп, лежащий на кафельном полу ванной комнаты.
— Еще чуть-чуть, и у нас от всего этого поедет крыша! — пожаловался высокий полный мужчина с коротким рыжим ежиком. Коричневый костюм так плотно облегал его фигуру, что вряд ли ему было в нем удобно. Мужчина ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки — вот и все его уступки невыносимой жаре и духоте. Он провел рукой по загорелой щеке и отер руку о брючину. — Уверен, это подпись, только, убей меня Бог, не разберу какая.
— Ну так надень очки, Стэн! — вмешалась женщина. Она была почти с него ростом, круглолицая, с гладкой, нежной кожей, узкоглазая и темнобровая, в безупречно сшитом кремовом льняном костюме. — Да какая еще, к черту, подпись! Просто порезы, вот и все! Это от тебя у нас поедет крыша!
Стэн Бурнелл прикрыл глаза, словно читая молитву, но сдержался и промолчал.
— Ванная, вот что важно! — продолжила она усталым тоном. Второму мужчине стало ясно, что тему эту они обсуждают не впервые. Женщина достала из кармана бумажную салфетку и промокнула верхнюю губу. — Во-первых, ванную легче мыть, во-вторых, жертве там негде спрятаться, а в-третьих…
— Бет, разве я с этим спорю? — прервал её Бурнелл. — У меня, между прочим, тоже есть глаза. Я не слепой.
Второй мужчина стоял между ними, непринужденно засунув руки в карманы брюк. Пиджак и галстук он оставил в соседней комнате и закатал повыше рукава рубашки. Судя по его гладкому, без единой морщины лицу, ему было лет тридцать.
Однако сейчас он чувствовал себя на все пятьдесят.
Не успели эти двое войти в кабинет, как затеяли перепалку, а разложив на столе папки с делами, перешли к прицельному огню.
Мужчина выпрямился и отошел от стола чуть подальше.
Оба агента были правы.
Пару дней назад по просьбе начальника отдела он ознакомился с материалами следствия, но не считал нужным сообщать об этом: они и так на взводе.
Он вздохнул и задумчиво потер переносицу. Итак, все пять жертв (во всяком случае, те пять, о которых ФБР известно на сегодняшний день) подверглись нападению в своем собственном доме. Именно в доме, а не в квартире. Причем все пятеро проживали в пригороде.