Таллентайр уже шагал вперед, двигаясь нетерпеливо и устало, это свидетельствовало о том, что баронет, хоть и не оправился еще от травм полученных ночью, но был как всегда бодр духом и решителен. Лидиард, вообразив, что вновь ощущает в своей крови яд, который занесла ему через руку маленькая змейка, поплелся за другом.
Лежащий действительно был гол и лежал лицом вниз, и его стройная светлая спина, подставленная солнцу, уже обгорела до красноты. Но это был не де Лэнси. У этого человека были белокурые волосы и поразительно красивое лицо. Судя по всему, он ровесником де Лэнси, двадцать пять или чуть больше. Но он был нежнее и слабее. Тело его спереди и сзади было исполосовано, словно по нему прошлась когтями большая кошка.
Таллентайр перевернул незнакомца, так чтобы его лицо и грудь стали полностью видны, и положил палец ему на шею, ища пульс. Лидиард не сомневался, что никогда прежде не видел этого человека, и все-таки было в его внешности что-то необычно знакомое, напоминающее о чем-то, чего он не мог в точности припомнить.
— Кто бы это мог быть? — Прошептал он, когда его взгляд встретили утомленные и красные глаза Таллентайра.
— Ну, — заметил баронет, и в его голосе прозвучал горький и гневный сарказм, — кто это еще может быть, если не волк, которого я видел во сне, который, несомненно, был оборотнем, что забрел сюда из твоего бреда и явился помериться силами с живым Сфинксом! И если это так, то здесь, в этом жутком глухом месте, я узнал об истинной истории мира, а то, чему я по глупости предпочитал верить в течение жизни — одна ложь. То, что случилось с нами здесь, совершено твоим ревнивым Богом, чтобы просветить меня, дать понять — человеческий разум, в конечном счете, слаб и ничтожен, и не вправе даже надеяться выиграть бой за верное понимание мира.
Лидиард отпрянул, ужаснувшись этой странной жалобой и столь умышленному, пусть непрямому богохульству. Он сказал:
— Да не можете вы так думать.
Сэр Эдвард, после того, как еще несколько мгновений отводил душу мысленно, снизошел до ответа:
— В самом деле, не могу. Не знаю, жертвами чего стали мы, но этого беднягу, несомненно, ограбили и раздели разбойники, а затем оставили умирать, это, конечно, не де Лэнси, но он и не туземец. Мы должны помочь ему, чем можем, и надо как можно скорее возвращаться в Вади Халфа, чтобы привести оттуда других на поиски Уильяма. Будем надеяться, что им удастся установить, как и почему на нас обрушились все эти несчастья.
На это Лидиард смог только молча произнести: «Аминь». Затем наклонился, чтобы взять раненого за ноги, в то время как Таллентайр поднял его за плечи, они, не сговариваясь, решили как можно скорее нести его в свой лагерь.
Но как только пальцы Лидарда коснулись кожи раненого, смутное воспоминание, которое пробивалось к поверхности его разума, вдруг всплыло. Как будто внутри него открылось некое око, которое видело на мир совсем иначе, чем обычные глаза.
А он увидел, и был убежден, что именноувидел, каким бы нелепым ни казалось такое убеждение, что человек, которого он коснулся, имел лишь облик человека, скрывавший его истинную природу, звериную, волчью.
— Что такое? — Резко спросил Таллентайр, когда их первая попытка поднять бесчувственное тело ни к чему не привела.
Мгновение Лидиард жгло желание поделиться со своим другом и наставником тем, что он увидел, но юноша тут же вспомнил, что за человек баронет, и насколько нетерпим ко всему, что считает вздором. Он решил не раздражать его, и объяснил свое поведение одним из следствий действия яда.
— Извините, — ответил он. — Просто минутное головокружение и дурнота. Сейчас мы его поднимем.