Спасаясь от неожиданно напавших команчеи, испанцы спрятали драгоценный груз в нескольких милях отсюда и сбежали. Но гринго, охотники на бизонов, давно уже разыскали его и увезли. Так, что золота здесь нет, что бы ни болтали несведущие люди.
Брилл слушал рассеянно и равнодушно кивал. Ему были знакомы подобные легенды о спрятанных сокровищах, в изобилии гулявшие по всей юго-западной части Северной Америки. Это пошло еще с тех времен, когда испанцы владели золотыми и серебряными рудниками Нового Света и сказочные богатства перемещались туда-сюда через долины и холмы Техаса в Нью-Мексико и обратно. Но в руках испанцев была еще и прибыльная торговля мехами. А многочисленные войны, нападения индейцев и рыцарей удачи заставляли доверять накопленное земле. Отголоски этих событий и послужили основанием для рождения легенд о несметных сокровищах.
В мозгу у Брилла подобные мысли постепенно превращались в осознанное желание разом решить свои проблемы и спастись от надвигающейся бедности, разыскав такой клад.
– Делать мне сейчас вообще-то нечего, – задумчиво произнес молодой ковбой. – А что, если раскопать этот старый курган, вдруг мне повезет, и там окажется что-нибудь ценное?
Не успел он произнести последние слова, как от флегматичности Лопеса ничего не осталось: старик резко отпрянул, возбужденно замахал руками. Его смуглое лицо посерело, черные глаза вспыхнули, и он умоляюще вскрикнул:
– Диос, нет! Не губите свою душу, сеньор! Не вздумайте сделать это – на кургане лежит заклятие! Еще мой дед говорил...
Старик неожиданно смолк.
– Так что говорил твой дед?
– Я не могу рассказывать об этом. – Лопес погрузился в мрачное молчание, но вскоре пробормотал: – Я дал клятву молчать, лишь старшему сыну я должен открыть свое сердце. Но, прошу вас, сеньор Брилл, поверьте: лучше сразу перерезать себе горло, чем раскапывать этот проклятый курган.
– Ну, если ты считаешь, что это так опасно, – Брилл говорил раздраженно, уверенный, что речь идет о пустых суеверных домыслах, – расскажи поподробней, дай мне разумный повод не вскрывать так пугающий тебя холм.
– Это невозможно! – В голосе Лопеса сквозило отчаяние. – Я поклялся на святом распятии: как все мужчины нашей семьи дал страшную клятву молчать и не могу говорить. Можно прямиком угодить в ад, если только обмолвишься о столь мрачной тайне. Я могу вышибить душу из вашего тела, стоит мне открыть рот. Но язык мой навеки запечатан – у меня нет сына, и я не нарушу свой обет.
– Вот как, – иронично протянул Брилл. – Не можешь говорить, так возьми и напиши об этом!
Старик замер, а потом усиленно закивал, к изумлению фермера с явным облегчением ухватившись за эту мысль.
– Я так и сделаю! Слава Господу, когда я был мальчишкой, один добрый священник научил меня писать. В данной мною клятве нет ни слова о письме, я только обязан не говорить. Но вы должны пообещать мне, что никогда и никому не расскажете о прочитанном и сразу уничтожите мое сообщение.
– Хорошо, я согласен, – просто для того, чтобы успокоить старика, сказал Брилл.
– Буэно! Я приду и сразу начну писать. А завтрашним утром передам вам написанное, и вы сами поймете, почему никто не должен прикасаться к этому проклятому месту.
Договорив, Лопес поспешил домой, покачивая согбенными плечами в такт торопливым шагам. Стив усмехнулся и, пожав плечами, собрался отправиться в свою хижину. Но низкий, поросший пожухлой травой холм так и притягивал его взгляд. Симметричность насыпи, ее форма явно указывали на сходство с другими индейскими курганами. Стив помедлил уходить и, нахмурившись, продолжал размышлять о таинственной связи древней гробницы с воинственным предком Хуана Лопеса.
Брилл задумчиво посмотрел на удаляющуюся фигуру старика.