Ждать мне пришлось чуть больше часа, Кабан все рассчитал верно. Солнце только-только опускалось к горизонту, а на дороге из-за поворота показались идущие интенсивной рысью всадники. Но вместо ожидаемых сорока пяти воинов я насчитал около восьмидесяти.
Проблема? Ну да, для меня ведь главным было, чтобы подручные маркиза не разбежались да не насторожили своего хозяина. Если не разбегутся, то день-два у меня полная свобода действий. Место здесь глухое, трупы не скоро найдут. Да если и найдут степняки останки воинов, спешить с печальной новостью к Энрике Вайно не станут. Удвоенное количество врагов вообще-то мне на руку: чем больше их тут ляжет, тем меньше их окажется в городе, в самом штабе.
И я приступил к их уничтожению.
Глава семнадцатая УЗКАЯ СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ
Жалел ли я уничтожаемых мною людей? Нисколечко. И причина совсем не в похищении моего друга и желании отомстить. Меня впечатлило отношение к «печатным» магистра. Он этих служак с презрением и ненавистью именовал уголовными ублюдками, лживыми тварями и мерзкими подонками. Да и я сам уже успел пообщаться с одним из них. А в любом мире и любом обществе избавление от таких выродков – дело богоугодное, правильнее сказать – обязательное.
Вот я и очистил мир от скверны.
Зато животных жалел невероятно. Красивые и умные скакуны гибли почем зря, потому что по воле судьбы оказались не с теми людьми. А прицельно бить только по всадникам при моих чрезмерно активных эрги’сах не получилось бы при всем желании. Так что чудо еще большое, что шесть лошадок все-таки остались живы и не покалечены. Видимо, сразу, при первых взрывах, сбросили своих наездников да и умчались в степь от греха подальше. Двух нам впоследствии даже удалось приманить и поймать.
Засаду я устроил на новом участке дороги, за первым же поворотом. Так что с самого перекрестка и видно ничего не было. И когда вернулся на него и подал условный знак, подъехавший Кабан все сомневался, забрасывая меня вопросами:
– Неужели всех упокоил? И ни один не ушел? И вон тех лошадок попробуем поймать? Трудно было? Представляю, какое там месиво получилось, я громовой грохот слышал. Крови, как вижу, ты совсем не боишься? А в этом мешке самые ценные трофеи?
В ответ он получал то кивки, то отрицающие его предположения мотания головой. Я в тот момент больше старался приманить лошадей с помощью тринитарных всплесков. Когда это удалось, мы их тоже привязали к повозке и без промедления двинулись дальше. Ибо уже почти стемнело. Все-таки полчаса я потратил на поспешный сбор местных денег да десяток единиц самого ценного на вид оружия подобрал. Расходы могут возникнуть большие, и ради их покрытия грабить здешние банки я не собирался. Нельзя сказать, что восемьдесят поясов содержали в себе несметные сокровища, но на собранные средства я, наверное, мог нанять полсотни наемников сроком на неделю.
Артефакторщик, несмотря на мою несомненную крутость, с немыслимо подросшим уважением советовал не ехать всю ночь, а часа через три пути остановиться в поселке при дороге. Пояснил:
– А то ближе к городу разбойники порой балуют. Если видят, что добыча беззащитна, обязательно нападают. Причем подло действуют, стреляют из засады. И если прилетит стержень из аркабаллисты – уже ничто не спасет.
Смешок я сдержал, сказав, что по ходу дела посмотрим. Вначале пусть доедет до поселка. Да и логично получалось: чего мне бояться каких-то разбойников, имея великолепное ночное зрение, суперслух, сотню иных умений и боевые эрги’сы?
Правда, мой проводник весьма опасался, что его в поселке могут опознать, а впоследствии поведать ищейкам маркиза о нашем маршруте. Да и вообще, не хотелось ему показываться слишком многим людям на глаза. Как и факт нашего появления вообще не хотелось светить.
Но тут я моментально сообразил, как нам замаскироваться. Чуть ли не сразу наложил на магистра фантомную обманку, и он стал как две капли похож на моего деда Назара. Причем в последней его ипостаси: законника рода Атлантов. Солидный, авторитетный, седовласый старец, знающий себе цену и умеющий ладить с людьми.
Кабан глянул на себя в зеркало, одобрительно крякнул и минуты три приноравливался к новому имени, произнося его на все лады: «Назар Аверьянович!» Понравилось! Чудно, но и такие имена в этом мире, похожем на иранский, встречались.
– А тебя как представлять, если что? – поинтересовался у меня.
Пришлось задуматься всерьез. Хотя к выбору я подошел скорей с полной издевкой над здравым смыслом. Раз новый мир, то пусть и здесь будет нечто необычное, враз меня выделяющее из серой массы. И моя больная фантазия ничего лучше не подсказала, как:
– Можно, мое имя будет Бармалей? Ну и фамилия-род – Дубровский?
Сам-то я еле удерживался от смеха, а магистр степенно закивал, лихо подстраиваясь под образ Назара Аверьяновича:
– Хорошее имя, хоть и весьма редкое в наше время.
– Ничего себе! – поразился я. – И что, по-вашему, означает Бармалей?
– Жестоко мстящий, ничего не прощающий.
– О как! Воистину эпическое попадание. Ха-ха! Бармалей Дубровский! Расскажу потом своим, описаются со смеху.
И кратко пояснил, что, как и почему злобный пират совсем не сочетается с коварным разбойником Дубровским. Магистр с пониманием ухмылялся, хоть и не одобрял в общем моих дурачеств. Также ему не совсем понравился мой внешний вид:
– Слишком молодо выглядишь, несолидно. Не мог ты и себя внешне изменить?
Легко! И вскоре мой спутник уже во все глаза разглядывал нашего Ивана Круглова. И возраст солидный, под тридцать, и лицо мужественное, волевое. И в глазах эдакий стальной стержень просматривался. Хотя чем мой взгляд хуже-то?
За такое умение Кабан меня чуть ли не с местными богами сравнял по силе. Признаваясь, что о таких кудесниках и в нашем мире Трех Щитов никогда не слышал. Хвалил. Восторгался. Зато еще больше он не одобрял мой бесшабашности, излишней самонадеянности и пофигизма. Конкретно: настоятельно не советовал ехать всю ночь.
И хорошо, что я в ответ не стал насмехаться над его советами. Проехали мы всего чуть-чуть после смены ипостаси, когда я решил проверить свои личные запасы энергии. Давно этого не делал, по простой причине: хватало всего, всегда и надолго. Ну разве что пришлось бы сражаться с полком закованных в броню зроаков, тогда следовало следить за своим резервуаром во время боя. Да и многократно усилившаяся бризантность моих эрги’сов позволяла мне сразиться даже с двумя полками вражеской кавалерии. А тут глянул, присмотрелся и чуть не зарычал от расстройства. Всего пять процентов оставалось!
«Меня ограбили! – это была еще самая простенькая претензия, в которой я попытался выразить внутренне свой протест, досаду и непонимание. Потому что не мог десяток малых эрги’сов настолько иссушить мои запасы. – Гнусный мир! Гребаный Габраччи! – Я долго кричал, но наконец логика помогла мне разобраться в произошедшем. – Здесь что-то не так с магией. Она мои выверенные дозы усиливает в тысячу раз, попросту воруя у меня же личную силу!»
Иного разъяснения я не находил. Но неприятности на этом не закончились! Хуже всего, что имеющиеся во мне запасы силы фактически не пополнялись. Тот мизер, который всосался в меня за последние три часа нашего путешествия, вряд ли и на один процент тянул. Иначе говоря, моя боеспособность резко, невероятно резко упала чуть ли не до уровня плинтуса.
Что делать дальше? Этот вопрос я постарался тщательно провентилировать, спрашивая магистра о здешней магии вообще и уровне силы здешних колдунов в частности. Все-таки человек его уровня причастности просто обязан был знать много и обо всем.
К сожалению, специализация у здешних магов оказалась невероятно узкой. Среди детей здесь отбирались юные таланты с помощью напичканных магией устройств. На втором этапе отбора иные устройства определяли в каждом ребенке именно ему присущую направленность, и несколько лет шло кропотливое развитие доставшейся способности. Если она усиливалась, продолжалось более глубокое изучение в специальной школе. А уже после этого будущий специалист попадал в университет, где получал полное образование. И тоже – по единственной специальности. Универсалы, имеющие два таланта, встречались редко. Три таланта – крайне редко.
Далее выпускник университета, получивший титул подмастерья, развивался, совершенствовался уже сам, дорастая до уровней мастера, младшего магистра, магистра или архимага. При этом крайняя обособленность, чрезмерная таинственность и ведомственная конкуренция каждой профессии никак не способствовали накоплению знаний друг о друге.
Но общее понятие об уровне и силе своих коллег Кабан Свонх имел. Некоторые важные нюансы могли оказаться для меня крайне полезными, а вся суммарная сила десятка разных по специальности местных чародеев все равно оказывалась ниже разносторонне развитого экселенса из мира Трех Щитов. Иначе говоря, отправляясь на войну, король формировал до полусотни магических отрядов, перед каждым из которых стояли конкретные задачи. Численность отряда – двадцать, двадцать пять человек.