К нему войду я первый и один.
МИНОС: Умрешь, дрожа от страха.
ТЕСЕЙ: Ты знаешь сам, что так не будет. У меня есть лишь одна забота как выйти мне потом из лабиринта. Мои учители пытались, но напрасно, проникнуть в тайны хитрого дедалова строения! Иные думают, что галереи там расположены кругами с множеством обманных выходов. Совет еще мне дали идти с закрытыми глазами, чтоб не поддаться ложным впечатлениям, мол, выведет инстинкт, - он обостряется во тьме, когда не ждешь подмоги.
МИНОС: С закрытыми глазами! Ты не успеешь их открыть, как своим рогом ярко-белым пронзит тебя бык-человек.
ТЕСЕЙ: Нет, ты не понял. Я сначала убью его и лишь затем примусь за остальное.
МИНОС: Россказни твои забавны. Продолжай.
ТЕСЕЙ: Одна неразрешимая задача родит другую. После его смерти властителем темницы стану я. Но если не вернусь, кто известит Афины, что это я убил чудовище?
МИНОС: Ты все-таки его убить намерен?
ТЕСЕЙ: Да. Как раз за то, за что ты его запер. Тут, царь, пути у нас расходятся, но человек разумен и способен понять другого, даже если намерения обоих разны.
МИНОС: Упрямо ищешь ты единство там, где надо видеть только случай.
ТЕСЕЙ: Но этот случай скрупулезно вплетен в одну большую ткань из случаев других, и Минотавр нам показывает это так же ясно, как дождик, метящий серебряным узором нити на ковре Арахны. Вот мы - одни, и я - Тесей. Но также я и Минос. Вне наших царств и царственных имен мы таковы. Ты тоже - Минос и Тесей. Крит и Афины ничего не значат. На этих бренных землях мы, цари, порядок высший вводим и говорим лишь нам присущим хлестким языком приказов.
МИНОС: Теперь я вижу, ты не лгал. Наш апогей - не Ариадна, он - в лабиринте, за стеной и ждет нас.
ТЕСЕЙ: Царь, ты верно понял!
МИНОС: Я еще нечетко различаю дали лучезарные, которые мне приоткрываешь. Не ведаю, зачем пришел ты, что замыслил. Но ощущаю я почти зловещую необходимость того, чтоб ты был здесь, чтобы мы свиделись здесь у стены, перед очами Ариадны. Я словно знал об этом ранее, был о грядущих бедах и угрозах извещен.
ТЕСЕЙ: Есть что-то сильнее знания, оно звенит в бездонной мгле груди, где объяснениям нету места. Я разве знаю сам, как оказался здесь? Когда учители мои старались просветить меня, я отвечал со смехом: "Да смолкните, философы. Как только смыслом вы наполните мою отвагу, я задрожу от страха". Я - здесь, наверное, чтоб выполнить наказ, завещанный мне испокон веков. Он - не в словах или знамениях, он сама сила и движение.
МИНОС: Так ты намерен все-таки его убить. Я смутно чувствую, что твой ответ един с моим ответом, что только это слово может покончить с тайной.
ТЕСЕЙ: Какая важность в тайнах? Я - действую.
МИНОС: И в том решение. Многих пугают тайны, в которых видятся тончайшие хитросплетения, необходимость отвечать речами на результат речей. Но все же, нужно ль убивать его?
ТЕСЕЙ: Он на моем пути стоит, как остальные. Мне все они - помеха.
МИНОС: Странно слышать. Ведь всяк себе сам тропы выбирает и сам себе тропа. Какие же помехи? Иль Минотавра мы на сердце держим, в углу каком-то темном нашей воли? Когда строителю велел я каменную раковину сделать, мне уже будто виделась там бычья голова. И тоже виделся мне, - о, убивец из моих страшных сновидений! - корабль под парусами черными, идущий вверх по реке прямо к Кноссосу. Неужто мы сейчас готовим то, что нам даст наше злосчастное сегодня? Неужто так мы создаем наше бедственное завтра?
ТЕСЕЙ: Когда ходил я в школу, То оставлял своим учителям заботу думать за меня. не тешь себя, что я хочу играть в твои стремительные игры. Себе я одному хозяин и слуга. Сам знаю я, когда мне обнажить свой меч. Ты посмотрел бы на Эгея, когда сюда отправился я вместе с жертвами. Он знать хотел причины, побуждения. Я - герой, все этим сказано.