Няня Тесс кивнула, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Как долго?
— Простите? — она подняла на него непонимающий взгляд.
— Как долго все это продолжается? Сколько времени вам приходится наблюдать этот феномен?
— Это, безусловно, призрак, мистер Эш? — вмешался в разговор Роберт.
— Это пока еще не установлено, — резко ответил Эш. — Так как долго, мисс Вебб?
— Уже несколько лет, да, многие годы.
— В таком случае почему только сейчас вы решили провести исследование?
И вновь за нее ответил Роберт.
— Ну... видите ли, до недавнего времени этот... феномен, так сказать, являлся только няне Тесс. А теперь все мы стали свидетелями этого явления.
Саймон зажал руками рот, пытаясь подавить смешок.
— Это что, шутка? — обернувшись к нему, поинтересовался Эш.
— Простите, пожалуйста, моего брата, — извинился за Саймона Роберт. — У него манера все превращать в шутку.
— Не у меня одного, — быстро отреагировал Саймон.
Старший брат никак не отозвался на его слова.
— Вы ведете себя невежливо по отношению к нашему гостю, — проворчала няня Тесс.
— Совершенно справедливый упрек, няня, — с улыбкой сказал Роберт и повернулся к Дэвиду. — Боюсь, няне Тесс пришлось многое испытать от наших глупых шуточек еще со времен нашего детства.
Иногда я удивляюсь, как ей удается терпеть нас столько лет.
— Кому-то нужно было это делать, — тихо, словно про себя, пробормотала няня Тесс. — Кому-то... — она снова опустила взгляд в тарелку с едва тронутым завтраком, как будто увидела там нечто интересное.
Эш тоже попытался приступить к завтраку, хотя аппетита совершенно не было.
— Вы сказали, что теперь вам всем пришлось повстречаться с тем, что вы называете призраком молодой девушки.
— И не однажды, — ответил за всех Роберт. — И все мы видели ее в разных концах дома. Но только няня встречала эту бедную неприкаянную душу за пределами дома.
— Почему вы называете ее “бедной”?
— А разве не таковы все они? Одинокие души, которым при тех или иных несчастливых или даже трагических обстоятельствах пришлось покинуть бренные тела. Я помню, что где-то даже читал об этом.
— Это общепринятая теория.
— Но вы с ней не согласны, — впервые за все утро подала голос Кристина.
Свет, проникавший сквозь высокие окна за ее спиной, по мере того как разгорался день, становился все ярче и окрашивал волосы девушки в ярко-рыжий цвет. Глаза ее искрились смехом; Эш уже начал привыкать к такому их выражению и подумал, уж не подшучивает ли она над ним.
— Я готов поверить, что эмоции, испытываемые некоторыми психически слабыми людьми в момент смерти, могут быть настолько сильны, несмотря на боль, моральную травму или шок, что оставляют после себя некое впечатление. Послеобраз, если хотите. И требуются многие и многие годы, чтобы он рассеялся навсегда. — Он перевел взгляд с Кристины на Роберта. — Предполагаю, что Эдбрук тоже имеет свою историю. Он всегда находился во владении Мариэллов?
— В этом доме жили многие и многие поколения Мариэллов, мистер Эш, — сказал ему Роберт. — Фактически со времени его постройки — с XVI века.
— Тогда, возможно, вам известно...
Роберт не дал ему закончить фразу.
— Мариэллы во все времена предпочитали забывать о своих несчастьях. Насколько я знаю, ни одна трагедия, когда-либо случившаяся в Эдбруке, не нашла отражения в семейных анналах.