Завсегдатаи приняли их прохладно, один только Вишняков встал и громко крикнул: «Браво!» На него стали оглядываться.
«Интересно, какая ему нравится? Блондинка или брюнетка? — гадал менеджер, невольно раздражаясь. — Что он в них нашел? Крашеные, искусственные, фальшивые до мозга костей. Не поймешь, чего в них больше, глупости или наглости? Обнажились, как на пляже, и скачут. Таких, с позволения сказать, певичек нынче пруд пруди!»
Он не хотел признавать, что злится из-за кажущейся доступности девушек, которые на самом деле ему не по зубам и не по карману. Сколько ни пялься — ничего не обломится.
«Русалки» между тем пустились в пляс под быстрый, зажигательный ритм, — разогревали публику. Молодежь лениво пританцовывала. Вишняков не сводил с артисток глаз. В перерыве между песнями ему принесли охапку роз, и он бросил цветы под ноги блондинке с розовым шлейфом в блестках и стразах, изображающим русалочий хвост.
— Это их солистка! — возбужденным шепотом сообщил менеджеру помощник. — Лея! Смотри, какая у нее грудь…
Тот неожиданно взорвался:
— Чего ты путаешься под ногами? Иди займись делом!
«Русалки» удалились на отдых — привести себя в порядок, выпить воды. Солистка собирала розы, Вишняков кинулся ей помогать.
«Недолюбливают девицы свою приму, — отметил менеджер. — По тому, как они раскланялись и ушли, даже не взглянув на цветы, нетрудно понять, что не все гладко в их отношениях. Завидуют, ропщут, — но втихаря. Возможно, Лея спит с Калгановым. Тогда Вишнякову придется отбить ее. Или выкупить…»
Тем временем прелестная розовая русалочка упорхнула с роскошным букетом, а Вишняков вернулся на свое место за столиком. Нашел глазами менеджера и подозвал его.
— Пригласи девушку сюда, я хочу ее угостить. Вели подать шампанского, фруктов. Икра у вас есть?
— И черная, и красная.
— Черную несите, и побольше. Она любит икру?
— Не знаю, — пожал плечами менеджер.
— Ладно, несите, разберемся.
Господин Вишняков с довольным видом откинулся на спинку мягкого стула.
— Лучше после выступления, — робко возразил менеджер. — Будет вторая часть.
— Пусть сделают перерыв!
Он произнес это тоном, не терпящим возражений.
Менеджер привык к подобному обращению. Чем больше у человека денег, тем труднее сохранять видимость вежливости. Он уже не просит — повелевает.
Вишняков сделал состояние, играя на фондовой бирже. Ему везло, или природа наградила его необыкновенным чутьем, — но он рисковал и неизменно выигрывал. Поговаривали, что у него темное прошлое. Он был хорош собой, высокомерен, ненавидел репортеров и имел узкий круг друзей. Любил приударить за актрисами или начинающими певичками. Предлагал спонсорскую поддержку, заманивал пташку в крепкие сети и… Об остальном можно было только догадываться. Через его руки прошло не одно молодое дарование женского пола.
Менеджер приказал помощнику накрыть для девушек отдельный угловой столик в затемненной стороне зала — за счет заведения. А сам постучался в дверь комнаты, где «Русалки» отдыхали и переодевались.
— У нас еще полчаса, — донеслось оттуда.
— Лея! Вы можете выйти? — повысил он голос. — У меня к вам дело.
Девицы явно догадывались, зачем он вызывает солистку.
— После выступления, — отрывисто произнес кто-то из них. Возможно, Лея.
Менеджер не мог вернуться к Вишнякову ни с чем. Это было немыслимо.
— На одну минуту! — взывал он. — У нас в клубе принято в перерывах между выходом на сцену… общаться с публикой. Мы накрыли для вас столик… все лучшее от шеф-повара. Вас не будут беспокоить. Разве что автограф кто-нибудь попросит или сфотографироваться. От вас не убудет.
За дверью послышались приглушенные голоса, какая-то возня. Девицы спорили, идти или нет.