Хок и Фишер встали спина к спине с оружием наготове, высматривая врага, с которым они могли бы сразиться.
Королева вскочила с трона:
– Сделайте что-нибудь, черт подери! Кто-нибудь, сделайте что-нибудь!
– Единственное известное мне заклятие, у которого достанет мощности отбросить подобное зло, наверняка убьет здесь все живое, – сказал Магус. – Если ситуация будет усугубляться, мне, возможно, придется пойти на это, но в данный момент, полагаю, нам лучше приступить к эвакуации.
– Если люди побегут, половина все равно будет затоптана насмерть! – заорала королева. – Делайте что-нибудь!
– Увы, ваше величество...
– Ты тут стоишь и извиняешься, а люди умирают! – воскликнула Тиффани, вырываясь из толпы. – Типичный колдун. Прочь с дороги!
Она поднялась в воздух, уронив тапочки. Длинные рыжие волосы плыли вокруг ее безмятежного лица, словно огромное янтарное облако. Тиффани вознеслась над шумом и суетой охваченной паникой толпы, со скрещенными на груди руками, словно старинное романтическое изображение ангела. Глаза ее были закрыты, лоб нахмурен. Железный колокол пропустил удар. А затем Тиффани заговорила, и голос ее звучал повелительно, словно ее устами изрекал некто гораздо больший.
– Fiat lux! – произнесла Тиффани. – Да будет свет!
И свет явился.
Ослепительное сияние омыло тронный зал, словно освежающий дождь в жаркий полдень. Каждый был окутан его сверкающей славой, пронизавшей тела волной успокоения и прощения. Свет затопил все помещение, яркий, как милосердие, и живой, как сама справедливость. Он изгнал мрак и тени, которые не могли устоять против его мощи. Те, кого поглотила тьма, вернулись невредимыми и только озадаченно моргали.
А затем и свет, и тьма исчезли, а гул жуткого колокола смолк. Тронный зал снова стал просто большим залом. Люди вполголоса переговаривались, пожимая руки и обнимая друг друга. И только Чанс заметил, как Тиффани камнем выпала из воздуха.
Он пробился сквозь толпу к ней, бесцеремонно отталкивая персоны куда более важные, чем он сам. Юноша опустился на колени перед упавшей ведуньей, которая лежала на полу, словно оброненный носовой платок. Он проверил ее дыхание и пульс и с облегчением выдохнул, обнаружив, что она цела и невредима.
Чанс взял девичьи ладони в свои и позвал возлюбленную по имени. Тиффани медленно открыла глаза, зеленые, как самые роскошные луга Лесной страны, только вдвое теплее. Молодые люди улыбнулись друг другу, и на долгое мгновение остальной мир перестал для них существовать.
– Я не была уверена, что это подействует, – произнесла девушка невнятно. – Я никогда раньше такого не пробовала. Нашла заклятие в старом запрещенном гримуаре. Мне не полагалось знать о нем. Технически только настоящая чародейка в состоянии осуществить подобное заклинание. Но я откуда-то знала, что у меня получится. Потому что это было нужно. Я понятно говорю?
– Как обычно, – нежно откликнулся Чанс. – Как думаешь, ты сможешь встать, если обопрешься на меня?
– Думаю, смогу, Аллеи, – ответила Тиффани. – Обещай, что не уйдешь?
– Я всегда буду рядом, когда понадоблюсь тебе, Тифф, – улыбнулся юноша.
Они медленно поднялись на ноги. Сил у квестора хватило на обоих. Они улыбались, глядя друг другу в глаза, и ни одни не заметил, что вокруг них дождем сыплются розовые лепестки.
– Что ж, это было интересно, – заметил Магус.
– Это все, что вы можете сказать? – возмутилась королева Фелиция. – Вы считаетесь официальным магом этого двора. Почему же этого не сделали вы?
– Потому что подобное заклятие почти наверняка уничтожило бы меня, – признался чародей. – Подобный выплеск энергии должен был спалить Тиффани дотла.
– Тогда почему же этого не произошло?
– Черт его знает! Но это интересно.
– Что это за история с колоколом? И эти тени! Что это значит?
– Я думаю, это значит, что нечто внутри Опрокинутого Собора просыпается, – медленно проговорил Магус. – Но в данный момент я не в состоянии точно сказать, кто или что это может быть.
– Пользы от тебя как от козла молока. – Королева рухнула обратно на трон. – Харальда моего ты спасти не смог – и двор, как теперь выясняется, тоже. Этим пришлось заниматься ведунье из Академии! Я знала, что не зря позволяю им болтаться здесь. Кто-нибудь, приведите ко мне эту девицу.
Чанс подтолкнул Тиффани вперед, и она присела перед троном в изящном реверансе:
– Я Тиффани, ваше величество. К вашим услугам.
– Посмотри на себя, девочка, – невольно улыбнулась королева. – Я не выглядела так хорошо даже в твоем возрасте. А это было чертовски давно. Ты хорошо потрудилась, Тиффани. С этого момента я назначаю тебя своим придворным волшебником. Вы с квестором объединитесь в деле защиты двора от всех его врагов, внешних и внутренних. Работать с Магусом или нет – на твое усмотрение.
– Почту за честь, ваше величество, – снова присела в реверансе Тиффани.
– Можешь начать работу с уборки этих чертовых лепестков. – Королева окинула взглядом тронный зал. – На сегодня у нас было достаточно развлечений! Мне требуется на пару часов задрать ноги, а то опять голова разболится. Герцог Арлик, мы дозволяем вам удалиться в ваши покои. Ваших гвардейцев мы вам пришлем, как только хирурги их заштопают. Сэр Вивиан и сэр Роберт, поберегите вашу тему для другого раза. Хок и Фишер, добудьте мне ответы на некоторые вопросы. Заседание объявляю закрытым.
Она медленно, громко хрустя суставами, встала с трона, и гордо удалилась, пока все прочие застыли в поклонах и реверансах. Гвардейцы поспешили за ней следом. Хок повернулся к сэру Вивиану:
– Нам понадобится квартира. Принц Руперт сказал, что мы можем занять его старые апартаменты в северозападной башне.
– Вам туда нельзя! – воскликнул сэр Вивиан. – Эти помещения предназначены исключительно для особ королевской крови.
– Там сейчас кто-нибудь живет?
– Э... нет, – признал сэр Вивиан. – Мы держали их для принца Руперта и принцессы Джулии. Но было бы неправильно...
– А мы ничего не делаем правильно, – перебила Фишер. – Но можем сильно разозлиться, если выходит не по-нашему.
Супруги выразительно поглядели на раненых и контуженных гвардейцев герцога Арлика, а затем снова перевели глаза на сэра Вивиана. Один из ближайших гвардейцев выбрал этот момент, чтобы пошевелиться. Фишер стукнула его каблуком по затылку, и он благодарно отключился. Все, кто это видел, поморщились – включая Хока и сэра Вивиана.
– А черт, будут вам эти проклятые комнаты! – сдался сэр Вивиан.
Спустя некоторое время Хок и Фишер готовились ко сну в покоях, которые некогда принадлежали принцу Руперту. Ему приятно было увидеть, что они сохранились в том самом виде, в каком он их оставил. Все та же старая кровать да самый минимум мебели. Кто-то предупредительно сунул в постель грелку, чтобы выгнать холод из простыней. Ванна в соседней комнате сверкала чистотой. Никаких украшений и безделушек – вообще ничего, кроме основных удобств. У Руперта и раньше не находилось времени на подобные вещи.
Он присел на край кровати, пытаясь понять, ощущает ли себя по-прежнему дома в этой комнате. Фишер вышла из ванной, заворачивая мокрые волосы в полотенце.
– Слава богу, краска держится. Надеюсь, мы покончим со здешними делами прежде, чем покажутся светлые корни. – Она без интереса оглядела комнату. – Здесь всегда была такая спартанская обстановка?
– Теперь ты понимаешь, почему я никогда тебя сюда не приглашал.
Хок нахмурился. Здесь юный принц Руперт прятался от мира. От замка и всех его обитателей, которые хотели причинить ему боль или использовать его.
– Что-то ничего хорошего на память не приходит. По большей части я только помню, как боялся темноты после того, как прошел через Черный лес. Долгая ночь наложила на меня несмываемый отпечаток. Я спал при запертой двери и зажженном ночнике. Однажды я даже забаррикадировал дверь комодом. Знаешь, я в конце концов вообще не уверен, что мне хочется спать здесь.
– Все с тобой будет в порядке, – резко отозвалась Фишер. – Это было давным-давно. Ночная мгла больше не представляет для нас угрозы.
– Уверена? Видела, что творилось в тронном зале, когда начал бить этот колокол? Тени очень напоминали мрак Долгой ночи, а то, как ведунья выкликала свет, до странности походило на то, как я вызывал Радугу.
– Не рассматривай все в терминах прошлого, любовь моя, – проговорила Фишер, усаживаясь рядом на кровать. – Теперь мы вместе, а вместе мы справимся с чем угодно.
Хок взял ее за руку.
– До тех пор пока мы вместе. Не позволяй им разлучить нас, Изабель.
– Никогда, – обещала Изабель Фишер. – Больше – никогда.
5 ВСЯК В ЧЕМ-ТО ВИНОВАТ
Сквозь вечную тьму, через мертвую землю, где никогда не светит солнце, шествовал Джерико Ламент, Пешеход, Гнев Божий в мире людей. Он быстро шагал меж гниющих деревьев Черного леса, устремив спокойный взгляд прямо перед собой. В одной его руке высоко пылал факел, пламя которого никогда не ослабевало, а в другой покачивался длинный деревянный посох, окованный с одного конца сталью, с другого серебром. Одет был странник в длинный плащ поверх изношенной кожаной рубахи и штанов, а задники его сапог истерлись за бесконечные мили, пройденные на службе у Господа. Худое лицо покрывали глубокие морщины, а глаза отливали синевой, как небо над бескрайними ледяными полями. Нос был некогда сломан в нескольких местах, легкая улыбка казалась еще холоднее, чем взгляд, и львиная грива седых волос спадала из-под широких полей видавшей виды шляпы.