– Ты всегда обожал звук собственного голоса, – заметил Хок. – Говоришь, Переходные Существа – это все наши сны?
– Да, – кивнул властитель тьмы. – Особенно дурные.
– Но мир и человечество не стояли на месте, – произнес Магус, и прозвучало в его голосе нечто заставившее всех повернуться к нему. – Человек сделался более сложным. Он заменил беспорядочную Дикую магию более управляемой и понятной Великой магией, а теперь – все больше и больше логичной и более полезной наукой. Человечество вступает в эпоху рационального мышления, и вскоре такие, как мы, станут им просто не нужны.
Князь демонов беспокойно заерзал на своем трухлявом престоле.
– Давненько ты не возвращался в Грезу, Магус. И как всегда, приносишь дурные вести. Тебя создали слишком похожим на людей. Неудивительно, что мы так тебя презираем. Ты напоминаешь нам все, что мы ненавидим.
– За что же вы ненавидите человечество? – не понял Хок. Во рту у него пересохло и голос звучал хрипло, но взгляд остался неколебим. – Если мы вас создали, вы должны быть нам благодарны.
Враг коротко рассмеялся – скрипучий, неприятный звук.
– Ты ничего не знаешь, ничего не понимаешь, человечишка! Мы ненавидим вас, потому что вы реальны. Человечество реально, и поэтому вы способны расти, меняться и развиваться, становиться больше, чем вы есть. Переходные Существа по природе своей обречены оставаться неизменными, запертые и ограниченные формой, которую вообразило себе ваше племя. Вечно сущие, вечно обреченные никогда не стать больше, чем мы были, когда человечество нас выхаркнуло.
Но теперь вы открыли врата – неожиданный черный ход в реальность. И каждое Переходное Существо в Грезе наконец-то получило свободу и может отомстить вам. Мы выйдем в явный мир во всей нашей ужасной славе и великолепии, не нуждаясь более в том, чтобы нас призывали. Мы ждали долго-долго, и наконец наш час настал. Мы явимся в силе, опрокинем самонадеянный разум и растопчем тираническую науку. Логика и порядок, причина и следствие и все прочие ограничения нашей свободы будут сметены. Дикая магия снова завладеет всеми живыми тварями. Как только орбита Синей Луны пересечется с орбитой вашего спутника, мы перейдем в наступление и переделаем ваш мир по нашему собственному жуткому подобию. И все тогда превратится в хаос на веки вечные. Ох, какие страшные удовольствия доставит нам то, что некогда было вашим миром!
– Мы будем сражаться, – заявила Фишер. – Мы никогда не сдадимся. В прошлый раз мы тебя победили.
– Тогда я был один, – возразил князь демонов. – И опустошил все ваше королевство. Здесь нас больше, чем способно охватить людское сознание. А под негаснущей Синей Луной мы обретем истинное могущество. И в этом новом, созданном нами мире вечного хаоса ограничения самих Переходных Существ, возможно, будут преодолены. Все мы станем реальны и наконец обретем способность изменяться и развиваться. Какое творение не жаждет обратиться против своего создателя, стать более великим, чем его задумали, и в конце концов перерасти и обогнать собственного творца?
– А если у вас не получится? – спросил Ламент. – Если вы навсегда останетесь тем, что есть, – что тогда?
– Тогда мы покараем человечество, – ответил князь демонов. – И ад, который устроим ему мы, будет хуже, чем тот, в который он может удрать после смерти.
– Ты всегда неплохо управлялся со словами, – пробормотал Магус. – Но давайте не будем забывать, что все это сделалось возможным благодаря мне. Созданная мною Трещина в пространстве подняла уровень Дикой магии в явном мире и вновь пробудила к жизни врата. Трещина оказалась такой полезной игрушкой! Я знал, что они не устоят перед ней.
– Мы благодарны тебе, – холодно произнес повелитель мрака.
– Мы найдем способ остановить вас, – упрямо повторил Ламент. – Господь не допустит вашего торжества.
– Дикая магия – это магия Творения. Наверное, мы переделаем и Бога или создадим собственного. Под Синей Луной все возможно.
– Именно, – согласился Магус, и снова некие нотки, прозвучавшие в его голосе, привлекли все взоры к нему. – Все, что происходит сейчас, происходит только благодаря мне. Я веками готовил это, манипулируя смертным миром и отдельными полезными людьми, чтобы собрать всех нас в этом месте.
Но, увы, не по тем причинам, о которых вы подумали. По правде говоря, я намерен закрыть врата, навек отделив реальность от Грезы, и запечатать явный мир, сделав его недоступным для любого вида магии. – Он рассеянно улыбнулся, словно приглашая собеседников к комментариям, затем продолжил: – Я очень долго жил среди людей и наблюдал, как суеверие постепенно уступает место разуму. Я видел, как мир становился все более приятным местом, по мере того как люди обуздывали дикость и отказывались от нее. Я присутствовал при возмужании человечества.
Людям было бы намного лучше без магии, со всеми ее соблазнами и извращениями надежды и честолюбия! Переходные Существа морально устарели. Человечество больше в них не нуждается. Оно вырастает и оставляет свои детские игрушки. А мы на самом деле – не более чем игрушки. Опасные игрушки, кусающие руки своих создателей. Простите, я кажется отвлекся, да? Суть в следующем: я намерен перевернуть Собор обратно, чтобы он снова устремился в небо, и таким образом закрыть последние оставшиеся врата, сделав их бесполезными и бессильными на все времена. Видите ли, это самые последние врата. Потому-то Черный лес всегда проявлялся именно в Лесном королевстве.
Магус глубокомысленно кивнул и улыбнулся застывшему в грозном молчании князю демонов.
– Ох, как долго бродил я по миру людей, жил среди них как один из них и постепенно полюбил человечество. При всех его неоспоримых недостатках, оно обладает огромным потенциалом. То самое, за что вы их презираете, в скором времени сделает их куда более великими, чем мы. Поэтому я предал собственное племя и вернулся сюда, чтобы остаться с вами, навек изолированным от человечества. Ибо наше время кончилось.
Властитель тьмы вскочил и угрожающе навис над невысокой фигуркой Магуса.
– Прожив столько времени среди людей, ты спятил! Забыл, что мы существуем только здесь, в Грезе, в период Синего полнолуния? Когда оно проходит, мы исчезаем, становимся ничем и меньше, чем ничем, – и остаемся пустым местом, пока нас не призовут в мир людей! Пройдя через врата и отобрав у людишек мир, мы станем вечны и получим власть над всем сущим!
– Мы не достойны этого, – возразил Магус. – Только дай нам мир – и мы просто сломаем его, потому что играем слишком грубо. – Он повернулся к Хоку, Фишер и Ламенту, вперив в них спокойный, неумолимый взгляд. – Постарайтесь понять то, что я сейчас скажу. Вся магия приходит из Грезы. Закрытие последних врат означает конец всей магии и волшебных существ. Не сразу. Потребуются столетия, чтобы израсходовать всю накопленную в мире магическую энергию. Но в конце концов ни чудес, ни кошмаров не останется. Место магии в человеческом мире полностью займет наука.
– Ни тебе драконов, – проговорила Фишер, – ни единорогов...
– Ни вампиров, ни оборотней, – добавил Хок. – Ни демонов.
– Именно, – подтвердил чародей.
– Последние врата, – медленно повторил Ламент. – Их создал Жареный, когда опрокинул Собор посредством кровавой жертвы?
– Нет, – терпеливо ответил Магус. – В ткани реальности всегда имелись щели и слабые места, сквозь которые просачивалась магия. Опрокинутый Собор просто обеспечил последним вратам четкую пространственную привязку. Я устроил так, что Томас Чэдбурн заключил договор с князем демонов и привел мой замысел в движение. Я убедил первого Лесного короля выстроить вокруг Опрокинутого Собора замок, таким образом изолировав и запечатав врата – до того срока, когда подходящее сочетание людей в нужном месте закроет их навсегда. Мне долго пришлось ждать этого момента.
– У меня отвратительное предчувствие, что ответ мне не понравится, – заговорил Хок, – но как именно предполагается закрыть врата?
Магус посмотрел на него с грустью.
– Умерев здесь, принц Руперт, принцесса Джулия. Вы должны пасть от собственной руки по собственной воле. Добровольная жертва, дабы компенсировать кровавую жертву Чэдбурна. Ваша смерть в этом месте станет моментом неоспоримой реальности, и я воспользуюсь этим мгновением, чтобы сделать врата явными и уничтожить их.
– Нет, – отрезал Ламент. – Должен быть иной способ.
– Я тебе говорил, – окрысился Магус, – не вмешивайся! Ты по-прежнему можешь все испортить. В тебе есть нечто волшебное, Пешеход, и я этому не доверяю. Стой тихо и не лезь.
Джерико посмотрел на Хока и Фишер.
– Я с самого начала знал, кто вы такие. Я всегда восхищался вами. Позвольте мне умереть вместо вас. Вы значите больше, чем я. Найдется другой Пешеход.
– Тебе нельзя, – бесстрастно сказал Магус. – Я говорил, ты стал бесполезен для этой цели, когда сделался больше и меньше, чем просто человек. Но ведь тебе всегда хотелось умереть, правда? С тех самых пор, когда демоны убили твоих собратьев-монахов, ты чувствовал себя виноватым за то, что остался жить. Отчасти поэтому ты так беспощадно сражался со злом. Потому что в глубине души надеялся: когда-нибудь противник окажется достаточно могуществен, чтобы убить тебя, и даст наконец возможность искупить вину. Но сейчас ты не должен вмешиваться. Чтобы мой замысел сработал, нужна человеческая жертва.