Хок шел по искрящемуся хрустальному мосту между Фишер и Ламентом и не узнавал обоих. Усталость и боль покинули тело. Это было словно прогулка во сне, и ему казалось, что он может идти так вечно.
Впереди они увидели сияющую во мраке Синюю Луну, полную, налитую и могучую, и в тот же миг вспомнили, кто они и зачем пришли сюда. Хок и Фишер заглянули в пропасть под мостом и крепко ухватили друг друга за руки. Ламент срывающимся голосом шептал молитву. И они вновь двинулись вперед, направляясь прямо к медленно выраставшей впереди Синей Луне.
По мере продвижения к цели их внешность менялась. Сначала незаметно, затем более радикально. Они принимали облик людей, какими были в прошлом или могли бы стать в будущем. Сначала другой сделалась их одежда, ее фасоны чередовались, как в калейдоскопе. Потом волшебство коснулось волос и цвета глаз, а затем и походки, осанки, возраста. Они становились то юными, то дряхлыми, но в каждый момент разница казалась странно естественной.
Принц Руперт и принцесса Джулия шагали рядом с беспечной уверенностью юности. У Руперта были на месте оба глаза, а волосы Джулии представляли собой ярко-золотую копну кудрей. Капитаны Хок и Фишер вышагивали в черно-белой униформе Хейвенской Стражи. На испещренном шрамами лице Хока горел единственный глаз, а светлые волосы Фишер были заплетены в толстую косу. Затем они сделались старше, их одежда казалась странной, незнакомой. Хоку – чуть за шестьдесят, его поредевшие волосы почти совсем поседели, но у него снова оба глаза. У Фишер волосы, как всегда, густые, но теперь эту снежно-белую гриву поддерживает серебряный обруч. Рядом идут двое их взрослых детей, Джек и Джиллиан Лесные. Джек – улыбающийся энергичный парень в монашеской рясе. У Джиллиан бритая голова, недобрый взгляд и внушающая тревогу улыбка. На ней кожаный доспех, проклепанный серебряными рунами. Эти четверо, семья, с удовольствием прогуливаются вместе, их глаза прикованы к какой-то далекой цели – и горе тому дураку, что заступит им дорогу.
Внезапно время рывком вернулось в настоящее, и Хок с Фишер резко остановились, снова оказавшись на мерцающем хрустальном мосту. Ламент замер вместе с ними, медленно поднимая руку к лицу, снова мучимый какой-то незавершенной мыслью. Супруги посмотрели друг на друга.
– Что это, черт подери, было? – спросила наконец Фишер.
– Должно быть, вероятное будущее, – ответил Хок. – Люди, какими мы могли бы стать.
– И дети, которые у нас могли бы быть. На вид славные ребята.
– Несомненно. Хотя как из нашего сына мог получиться монах...
– Вероятно, это был для него единственный способ взбунтоваться против нас. А дочь – настоящая богиня войны. – Фишер внимательно оглядела Хока. – А у тебя снова два глаза. Как такое возможно? Мы перепробовали все косметические заклятия, какие смогли найти, но на тебя тогда обрушилось слишком много Дикой магии, и все наши усилия оказались напрасны.
– Видимо, это из той жизни, в которой я не терял глаза, – предположил Хок. – Никогда не понимал этих теорий о множественности векторов времени.
Оба они вдруг осознали, что их спутник как-то нехорошо притих, и обернулись. Джерико медленно отнял ладонь от лица и усилием воли выпрямился.
– Что ты видел, Ламент? – спросила Фишер. – Ты видел, кем тебе предстоит стать?
– Не уверен, – отозвался Пешеход. – Если это мое будущее, то я ожидал совсем не такого. Право, мне не хочется говорить об этом.
– А нас ты видел? – спросил Хок.
– Нет. Только себя. Каким я был, кто я есть и кем могу когда-нибудь стать. Нельзя забывать, что это обитель хаоса и Дикой магии. Здесь все изменчиво и ничему нельзя доверять. И меньше всего – картинам будущего, которые нам показывают в видениях. Нет гарантии, что хоть кто-то из нас переживет это приключение.
– Знаешь, для Божьего человека ты просто живчик, – фыркнула Фишер. – Куда девались приливы покоя и радости?
Ламент чуть улыбнулся:
– Отчего, по-твоему, я сделался монахом в изолированной от мира общине?
Во тьме за хрустальным мостом открылось новое Око, и все трое замерли. Внутри этого Ока светилось еще одно, а в нем – еще и еще... Их вереница уходила в бесконечность, и людям на мосту пришлось отвернуться и отвести глаза из страха провалиться туда. Когда они снова осмелились открыть глаза, Око пропало.
– Сколько же здесь врат и скрытых миров? – спросил Хок.
– Бог ведает, – ответила ему супруга.
– Да, – согласился Ламент. – Он наверняка знает.
– Сейчас врежу, – предупредила Фишер.
– Давайте-ка двигаться, – твердо сказал Хок. – С меня довольно загадок. Посмотрим, не найдется ли, с кем подраться. Всегда как-то спокойнее, когда есть, кому надавать по ушам.
– Он дело говорит, – поддержала принцесса.
– Держим на Синюю Луну, – скомандовал Ламент. – Там – ответы на все наши вопросы, а может, и наша судьба.
Они продолжили путь по хрустальному мосту, а вселенная вращалась вокруг них. Теперь кругом сверкали солнца и луны всех цветов и размеров. Проносящиеся мимо кометы кричали, как умирающие дети. Созвездия складывались в тревожные знаки, а громадные невидимые сущности вспарывали пространство, разбрасывая по пути планеты. Но мост под ногами оставался тверд и неподвижен, и Синяя Луна маяком сияла впереди. Цель была уже близко. Они чувствовали это.
Внезапно мост провалился вниз и выбросил их в мир сияющих туманных спиралей. Хок, Фишер и Ламент и ахнуть не успели, как оказались внутри перемещающихся пластов тумана, стоя на чем-то очень похожем на твердую землю. Они стремительно обернулись, но хрустального моста и след простыл. Путники явно прибыли к месту назначения. Высоко над головами, ослепляя даже сквозь завесу туманов, пылала Синяя Луна, светясь словно открытая дверца в печь. По мере изучения окружающего пейзажа ощущение неуверенности, свойственное сновидениям, крепло у всех троих.
Туманы завивались вокруг них, на миг приоткрывая и тут же пряча дразнящие картины. Странникам было ни жарко, ни холодно, ни противно, ни приятно – они вообще затруднялись подобрать определение своему состоянию. Надо всем довлело непрестанное раздражающее ощущение предчувствия, словно вот-вот грядет некое тотальное превращение. Краем глаза они непрестанно улавливали странные пейзажи, предметы и сооружения, которые возникали и сразу пропадали, стоило обернуться, чтобы взглянуть на них. Некоторые держались несколько мгновений, словно обрывки снов, с трудом припоминаемые после пробуждения. Другие оставляли по себе лишь смутную тревогу.
Хоку привиделся сначала огромный сказочный замок с невозможно высокими стенами и стройными башнями. Казалось, глаз различает огромные, напоминающие гробы сооружения, висящие на мрачных серых стенах, словно гигантские пиявки. А порой ему виделись знакомые места из прошлого, но как-то кусками. И ни одно видение не задерживалось надолго, и ни одно не производило впечатления реальности. Словно мир, в который они попали, примерял различные одежды, выясняя, что больше понравится новым гостям. Со всех сторон, накладываясь друг на друга, неслись звуки: голоса зверей и птиц, человеческие разговоры на незнакомых языках. Они тоже казались ненастоящими, словно это болтал сам мир, не то пытаясь найти с пришельцами общий язык, не то запугивая их.
– Я не понимаю, где мы, – заявил наконец Хок. – Но мне здесь не нравится. Все так зыбко и неопределенно.
– А чего ты ждал, – поинтересовался Магус, – в Грезе?
Все подскочили, когда чародей внезапно появился перед ними. Выглядел он, как обычно: невысокий, скромный человечек, кутающийся в большой черный плащ. Выражение лица и тон оставались по-прежнему обманчиво мягкими, но бледно-серые глаза смотрели непривычно прямо. Изменчивость окружающего мира, похоже, его совсем не трогала.
– Это и есть мир Синей Луны, – спокойно пояснил Магус. – Она отражает свет именно этого места. Это Греза. Я говорил, что вы вскоре сюда попадете, капитаны Хок и Фишер. Помните? – Он сурово посмотрел на Ламента. – Но тебя я не ждал, Пешеход. Ты не должен был сюда прийти. Ты можешь все испортить.
– Мы здесь потому, что сами так решили, – заявил Хок. – Так что же это, черт подери, за место?
– Не столько место, сколько обобщенное понятие, – сказал Магус. – Это Греза, мир Переходных Существ, родина и источник всей Дикой магии.
– Погоди, – перебила Фишер. – Как ты-то попал сюда, Магус? Тебя не было с нами в Опрокинутом Соборе! Как ты добрался до врат?
– Я сам отсюда родом, – заявил Магус. – Я – Переходное Существо. – Он бросил короткий взгляд окрест. – Тут не очень-то уютно, но я зову это место домом. Некоторое время я отсутствовал. Бродил по миру туда-сюда, вверх да вниз. Мы способны явиться в ваш мир, только когда вы сами, вольно или невольно, нас призовете. А вернувшись домой, должны ждать, пока нас не призовут снова. Я решил остаться в реальности, какой бы ограниченной она ни была, потому что она меня заворожила. Вы очаровали меня – люди во всем многообразии ваших чудес и загадок.