— Детей отдай.
— Я же сказала: Лэрзену. По соображениям безопасности. А что, он влез во что-то серьёзное?
Я промолчала, краем глаза отметив, что остальные феи отошли на почтительное расстояние, оставив нас одних.
— Обиделась. Что ж, обижайся. Но тогда не скажу, где мальчишки. Их тут чуть оборотни не убили — забрались, смельчаки, в самую чащу.
Она так беспечно говорила о вещах, от которых у меня сжималось сердце. Чего только я не передумала за эти несколько минут!
— Ланит, пожалуйста, я прошу тебя. Я понимаю, что для тебя всего лишь его жена, что ты не одобряешь выбор Лэрзена…
— Да пусть женится, на ком хочет! — фыркнула фея. — Я его не люблю, я с ним просто сплю, болтаю. Так что не оправдывайся. Но то, что ты и он из двух разных миров — не отнимешь. И это даже забавно. Магички, они ревнивые, а ты… Да я бы на твоём месте волосы мне вырвала, а ты: «Лэрзен, я пойду, погуляю?». Фи! Только он, дорогая, не стал. Врать не буду — я была непротив, а он услал за травками.
— Ланит, может, хватит обсуждать моего мужа? — не выдержав, я вспылила и, кажется, покраснела. Не от смущения — от возмущения. — Немедленно говори, где мои дети! Я тебе не шавка, а ты никакого права не имеешь их прятать. Не отдашь — пеняй на себя. Я в красках расскажу о твоём омерзительном поведении. Да, сама я тебе ничего сделать не могу, но вот муж ради меня сделает. А, демоны Каашера с тобой, пляши, веселись, я и без тебя справлюсь!
Годы жизни с Лэрзеном не прошли даром — я кое-что от него переняла. Вот и это простенькое ругательство. И, наверное, решительность, с которой я зашагала вглубь леса, даже не задумываясь, какие опасности он может таить. Унижаться перед Ланит не стану, если со мной что-то случится — будет на её совести. Ей мало не покажется.
Сжимая кулаки от ярости, я шла и шла, ломая ветки, периодически зовя сыновей.
Кажется, где-то неподалёку бродили то ли волки, то ли оборотни, но сильные эмоции вытеснили из меня страх. Когда они не рядом, можно позволить себе злиться на наглую фею и не вспоминать, что безоружна. Только вот я успокаивалась, а поэтому всё чаще оглядывалась по сторонам, сбавив шаг.
— Далеко собралась? Всё равно без меня не найдёшь, только чьей-то закуской станешь.
Мерцая крылышками, Ланит вилась вокруг моего лица.
Я сделала вид, что не замечаю её. Пусть извинится за свои слова.
— Одана, это лес. Смотри, вон там оборотни. А ещё я сегодня вампиров видела. Хочешь познакомиться с вампирами? Не спорю, среди них есть милые ребята, но ведь они не станут разбираться, чья ты жена.
Я, не замедляя шаг, шла вперёд.
Боится. Боится, что ей достанется от Лэрзена. Пожалуй, я нашла болевую точку феи — страх. Кто бы мог подумать! Ничего, пусть поволнуется.
Всё-таки как я изменилась! Но не сказала бы, что меня это пугает. Глупо было бы оставаться всё той же девушкой.
Кстати, нужно спросить у Лэрзена, за что он меня полюбил. Я ведь действительно не подхожу под типичные представления о супруге тёмного мага.
Лэрзен… Совсем забыла! А ещё хорошая жена… Есть же в этом лесу вампиры, какие-то другие твари, зомби, которых он поднял, наконец. Или он их отослал? В любом случае нужно найти кого-то и попросить помочь.
Резко остановившись, я обернулась к Ланит. Та едва не утонула в моих волосах: не ожидала, что я вдруг застыну.
— Ланит, ты должна ему помочь.
— Что? — фея удивлённо уставилась на меня.
— Отвлеките то существо. Вы ведь все любите Лэрзена, вам ведь не хотелось, чтобы с ним что-то случилось? А ты сама говорила, что лес опасен. Его обитатели на стороне Тьмы — так почему же они бездействуют?
Ланит задумалась, а потом нехотя буркнула: «Хорошо».
На душе сразу полегчало. Теперь только дети.
— До твоего дома ещё далеко?
— Я же сказала… — завела старую песню фея, но я не позволила ей договорить, напомнив о муже.
В итоге Ланит снабдила меня краткими указаниями и, пожелав удачного пути, упорхнула прочь.
А как же оборотни? Или тут неопасно?
Стараясь не думать и не смотреть по сторонам, я свернула налево, ища глазами сухую ольху. От неё сто шагов вперёд, перейти ручей и подняться вверх по течению до сухостоя. От него направо, ориентируюсь по звёздам.
Кажется, за мной следили: я чувствовала чей-то пристальный взгляд, неотрывно сопровождавший меня всю дорогу. Но не трогали. То ли знают, кто я, то ли Ланит предупредила.
Стараясь не показывать страха, не оборачиваться, не ускорять и не замедлять шага, наконец добрела до сухостоя. Забралась в самую сердцевину леса, даже не знаю, выберусь ли обратно. Выберусь, если не забуду приметы и не поддамся панике.
Прямо на меня плыл голубоватый мыльный пузырь.
Я застыла и зажмурилась, надеясь, что тварь меня не тронет. Напрасно!
— Здравствуй, красавица, — с придыханием произнёс мужской голос.
Что-то холодное коснулось щеки.
Не открывая глаз, машинально взялась за амулет Лэрзена. Так и есть, влипла: иначе стал бы он нагреваться?
— Такая ночь, а ты одна, — продолжал мурлыкать голос. — Открой глаза, взгляни на меня!
Вот этого я делать не собиралась: существует много видов нечисти и нежити, которой опасно смотреть в зрачки. Некоторые убивают взглядом, другие гипнотизируют и подчиняют, а третьи и вовсе высасывают душу. Муж и Сир щедро снабжали меня подобными историями: Лэрзен — чтобы предостеречь, сын — чтобы попугать. Так что я учёная.
Убежать всё равно не смогу, так что лучше не дёргаться.
— Какая ты несговорчивая!
Меня обняли, привлекли к чему-то странному, скользкому. Поначалу холодному, но затем перенявшему тепло человеческого тела.
Руки похотливо гладили, сжимали под платьем грудь.
Кажется, у этого нечто есть ещё и хвост, иначе что обвилось вокруг моей ноги и бесстыдно пробирается под нижнюю юбку?
Было противно, я не выдержала и всё-таки взглянула на то, что меня тискало. Должна же я знать, в руки какого горе-насильника попала. Надеюсь, он не ходячий мертвец и на лицо не урод — хоть какое-то утешение.
Впрочем, давать ему я не собиралась — и мысли не было.
На вид — человек. Обнажённый. Совсем. И улыбается, будто так и нужно. Только вот улыбка с головой выдаёт — столько зубов не бывает. И таких зубов. Нет, они не вампирьи, но какие-то мелкие и в таком состоянии…
Видя, что я не только открыла глаза, но и пристально его рассматриваю, существо впилось в губы поцелуем.
Меня чуть не стошнило, когда острый язык попытался проникнуть в мой рот.
Я изо всех сил оттолкнула его, больно ударив по ноге, и заметалась взглядом по сторонам в поисках сучковатой ветки.
У твари действительно оказался хвост. Тонкий-тонкий. Зато им удобно хлестать по лицу, в чём я успела убедиться.
Потирая скулу, попятилась. Кажется, я его разозлила.
А что я должна была делать? Я добропорядочная женщина, замужняя. Мужа люблю и изменять, тем более с этим, не собираюсь.
Руки наконец нашарили ветку. Вооружившись ей, я испуганно смотрела на приближающегося лесного обитателя. Черты его исказились, выдавая тёмную природу. Он постепенно терял человеческий облик, превращаясь в окружённый голубоватым сиянием призрачный силуэт. Теперь он не ходил, а летал.
Сдерживая дыхание, я ждала и, подпустив так близко, как смогла, изо всех сил ударила палкой.
Послышался странный булькающий звук. Мыльный пузырь прогнулся, но не лопнул.
А я оказалась на земле, отброшенная невероятным по силе ударом.
— До смерти, красавица! — прошипело существо и навалилось всем весом своего тела.
Я отчаянно брыкалась, кусалась, но оно будто не чувствовало боли.
И у него не было крови.
Пальцы с длинными ногтями развязали завязки плаща, легко скользнули за ворот.
Я закричала.
В памяти всплыла картина из прошлого: ночь, земля и насилующий меня вампир. Неужели мне снова предстояло пережить подобное?
К счастью, нет: покушение на честь сеньоры Азарх предотвратил медальон. Видимо, сработало какое-то заключённое в него заклинание.
Не успев испортить одежду, только испачкав в земле (но это я отстираю, главное, ничего не порвал), тварь с диким воем отшатнулась от меня. Её руки почернели; мне показалось, что на них появилось что-то вроде экземы.
Оказалось — ещё хуже: магия пожирала их, сжигая бесцветным огнём.
Запах палёной плоти поплыл над лесом. Кисловатый, будто от чего-то несвежего.
Продолжая кричать и отчаянно дуть на руки, существо снова обернулось пузырём и поплыло к ручью. Не успело — разорвало в клочья. Будто муж оказался рядом. Но его не было, я проверила.
Поцеловав медальон, спасший меня от унижения, и мысленно послав слова благодарности такому предусмотрительному и заботливому супругу, привела себя в порядок, утёрла кровь из царапин и взглянула на небо, чтобы узнать, куда идти.
Уставшая и злая на фею, я всё же добрела до её жилища.