Джин уже распалилась, но через полдюжины минут она просто уже вся пылает. Она к такому привыкла, так ей штанишки разогревают каждый вечер, и ей нравится. Да и Таня не дилетант…. она ложится и прижимается своей маленькой мандой – мохнатка там уже отрастает – к колену Джин, а сама меж тем сосет ей соски и щекочет бока. Пальцы ее бегают вверх и вниз по бедрам Джин…. потом она всовывает кулак Джин между ног и массирует ей фигу… Она щекочет Джин бонн-буш, пока ноги у той не раздвигаются, а кончики пальцев у нее самой не влажнеют от сока.
Джон Четверг стоит у меня из ширинки, как скособоченный шест. Он раздулся от собственной важности, того и гляди его хватит удар от неудовлетворенности. Я снимаю с себя все, чтобы дать ему побольше воздуха, чтоб бороду ему трепал ветерок и немного его остужал.
Джин лежит на спине, пока Таня с ней забавляется. Но вот та целует ей бедра, и Джин садится, чтоб лучше видеть. Таня дразнит…. подводит губы почти что к сочной абрико-фандю Джин, но толком ее не касается. Джин уже не терпится… она вдруг хватает Таню за голову и сует ее себе между ног……
– Соси, маленький изверг!
Она не ошиблась. Таня – изверг. Руки Тани охватывают ее задницу, и ее язык исчезает у Джин в мандешке. Если закрыть глаза, звук такой, словно кто-то чавкает апельсином – человек, который апельсины не ел очень давно. Она сосет, лижет, кусает…. Черт, да с такой скоростью они обе кончат за несколько минут…..
Однако Таня знает, когда остановиться. Она подскакивает и стряхивает волосы с глаз, а Джин остается ахать и елозить ногами взад-вперед. Таня подскакивает ко мне и пинком сбрасывает мои ноги с табурета, чтоб самой встать на него на колени. Сок и впрямь течет у нее по подбородку… Вот уже она целует мой елдак, лижет мне яйца…. Соскальзывает с табурета и лижет мне пальцы на ногах… хватает меня за хуй и сует его себе в рот, а воняющие пиздой пальцы сует мне под нос.
– Выеби ее! Выеби! – воет она… и не успеваю я сообразить, что происходит, как она подпрыгивает и лижет меня в рот – вкус пизды Джин остается у меня на губах… – Выеби ее, пока ей не пришлось самой себя ублажать!
Ноги Джин широко раскрыты, когда я на нее запрыгиваю… а также ее пизда. Джонни таранит ее головой, не глядя, и не останавливается, пока не входит в нее целиком. Колени у нее согнуты, а жопа задрана чуть ли не к потолку… ебясь, она ерзает по всей тахте; ни единая часть ее не остается спокойна….. Мне уже не жаль, что Таня эдак ворвалась к нам…. раз она теперь довела Джин до такого состояния….
Таня в восторге. Глаза огромны и сверкают, а жопу свою она пристроила на то теплое место, что после меня осталось на кресле; она дрочит себе, глядя, как мы ебемся. Была бы здесь ее подружка Клубочек, видела бы все это, восклицает она! Как бы этой невинненькой все это понравилось! Бедняжка Клубочек… ей только предстоит познать другой хуй, кроме Питерова…. Она ни разу в жизни не видела, как взрослый мужчина ввинчивает девушке….
Таня снова разносит сплетни… Джин желает узнать, правда ли то, что Таня ей рассказывает. Ебу ли я Танину мать, как она утверждает?
– Конечно, он ебет мою мать, – негодующе отвечает Таня. – И мать Клубочка тоже! Да-да! Клубочек не верит мне, но она об этом сама узнает….
А брат ее, этот патикус… правда ли, что, когда мать приводит к себе в постель мужчину, с ними она укладывает и мальчика и заставляет его сосать елду своего любовника? Ох, что это за мир! Что за распутная семья! Значит, я давал мальчику сосать себе елдак, тот громаднейший елдак, что сейчас в ней… Вот это откровение!
– Я тебе покажу, как иногда делает Питер, – говорит Таня…. и перебирается с кресла к нам на тахту. – Я так тоже иногда делаю, когда он ебет мою мать….
Она на нас, между нами, под нами… ползает повсюду, протискивается у меня под руками, как угорь… Ее никак не удержать спокойно, никак не оттолкнуть. Она лижет титьки Джин, лижет мне жопу и кусает Джинову…. наконец, когда мы лежим на боках, она забирается Джин за спину, обхватив ее за талию.
Бедра Джин разведены, потому что я не перестаю ей ввинчивать, даже чтобы швырнуть Таню на жопу. Та жужжит вокруг нас, как овод, но я слишком распален и не отбиваюсь. Таня лижет Джин между бедер… лижет ляжки и яйца мне. Нет такого, чего б она не сделала, грязная сучка… Она целует Джин в очко…. Мне слышно, как чмокают ее губы, как она вздыхает. Нос ее у меня в промежности, мой хер трется об него… она умоляет нас лишь миг полежать спокойно…. всего один крохотный миг.
– Дай ей это сделать, – умоляет Джин. – Сделай, что просит… Я хочу знать, что́ она сделает….
Тахта перестает подпрыгивать. Болт я наполовину вынул из пизды Джин, и Таня его целует. Губы ее на нем расплющиваются, и она принимается его сосать…. затем ее рот соскальзывает ниже и захватывает еще и Джинову фигу…. Она сосет у нас обоих одновременно и, хоть я начинаю снова ввинчивать Джин, не останавливается. Наконец я едва уже понимаю, какие губы я ебу, а какие сосут мой хуй…. когда я вынимаю елду и снова пихаю ее обратно в промежность Джин, так же часто она попадает в Танин рот, как и в Джинову пизду.
Джин стонет, что кончает…. Я ебу ее, покуда у меня не заболевает живот…. и тут Джон Ч. выстреливает. Таня сосет его, как поросенок, и я вытаскиваю хуй из Джин ровно настолько, чтоб ей было чем почавкать…. Затем – снова в пизду к Джин. Джонни уже все равно… он слишком пьян и не понимает, где находится. Я возвращаю его Тане… затем опять Джин… Наконец я разрешаю Тане высосать из него остаток молофьи…..
Все уже настолько скверно переебано, что хуже быть не может. Но нужно внести свой вклад в общий беспорядок….. Энн желает картинок для своего гнездышка, поэтому я советую Билли ей позвонить. Билли безразлично, что это мать той девочки, с которой она забавляется… ей нужно продавать картинки, а клиент есть клиент. Когда я встречаюсь с Энн в следующий раз, она шокирована:
– Эта художница, которую ты мне прислал… она лесбиянка! Да еще такая возмутительная лесбиянка! Мы пообедали…. ты бы слышал, какие замечания она отпускала о проходивших мимо женщинах! Ну честное слово, я едва могла с нею расслабиться!
И это от женщины, которая скупает порнографическое искусство, чтобы развесить у себя по стенам…. Энн по-прежнему туристка и таковой останется, что бы в Париже с нею ни случилось. Послушать ее, так можно решить, пиздососание среди женщин расцвело лишь по эту сторону океана… Но как бы то ни было, она купила несколько картинок и заказала еще; они ей нравятся, и деньги она не спускает зазря, чего нельзя сказать обо всех предприятиях по скупке искусства, в которые пускается Сэм.
Тем временем мы с Билли поговорили не только об искусстве. Она пришла ко мне побеседовать о Джин. Нужно знать ей вот что, сказала она: как именно я отношусь к Джин…. Имелись ли у меня какие-либо благородные идеи, быть может, ее перевоспитать и вывести к лучшей жизни? Думал ли я о том, чтобы взять ее себе в любовницы? Как мужчина мужчине, ну…..
Какое облегчение, когда она узнает, что намерения мои в отношении Джин вовсе не честны…. она отнюдь не против, чтоб я заваливал девчонку, объяснила она, если только я не стану пытаться ее отнимать. На самом деле ей даже нравится, что Джин сюда приходит, поскольку она знает, где та и, вероятно, ничего не подцепит. И если Джин ебут, она довольна к тому ж. Вот, говорит она, в чем причина, почему она сама продолжает рисовать картинки, хотя давно уже поняла, что просто способный ремесленник, а не гений, от которого весь мир обалдеет…. даже для лесбиянки удовлетворение не только в том, что ей сосут пизду…. не то удовлетворение, что нормальная женщина получает от хорошей лежки. Стало быть, она вечно не удовлетворена, ей нужно что-то с этим сделать, и она делает из себя почти художника.
Мы с Билли становимся очень добрыми друзьями, когда она убеждается, что у меня нет планов на Джин, если не считать мимолетных. Как мужчина, спрашивает она, что я о ней самой думаю? О ней как женщине то есть… У меня горит в штанах, когда я на нее смотрю? Считаю ли я, что ее хорошо завалить, и подумал бы я так же, если б у нее прическа была другая и не знай я, что она лесбиянка? Поскольку мне неизвестно, что́ она, кроме того, что есть, зато известно, что ей наплевать на привлечение мужчин, я могу сказать ей правду…..
А правда в том, что Билли при всем при том очень лакомый кусочек, как бы ни был завернут, я ей так и говорю. Быть может, с полчаса мы сидим с ней у моего окна и разговариваем о Билли, как будто ее тут с нами сейчас нет.
Затем Билли смотрит на часы…. у нее скоро встреча… но, пока она не ушла, хотел бы я ее выебать? Я ушам своим поверить не могу…. Да, так она и сказала…. хотел бы я попробовать ей ввинтить; раздеться ли ей на несколько минут перед уходом?
Она объясняет… я ей нравлюсь, и она благодарна за то, как я обращаюсь с Джин. Что женщины дают мужчинам в благодарность? Поэтому, если мне она тоже нравится, если я и правда считаю ее славной пиздой и что ее недурно было бы поебать, она мне это позволит. Если же я не хочу… если думаю, что, раз она лесбиянка, это помешает (хотя, отмечает она, это не помешало мне хотеть, чтоб она у меня отсосала, когда мы с ней только познакомились)…. это понятно, и никаких обид ни так, ни иначе.