В этой позиции я ебу девушку меньше минуты и тут чувствую вокруг своего хуя не только ее пизду. Это мать там шурудит и играет со мной, и, когда Эрнест видит, что тут творится, он начинает наконец самоутверждаться. Что, нахуй, не так с моей елдой, желает знать он. Резко встает и сердито разбрасывает одежду по полу. После чего оттаскивает суку через всю комнату за одну ногу. Прямо перед Муцборгом, чуть на ноги ему не наступая, прыгает к ней и машет болтом у нее перед носом. Воет он при этом, как индеец, орет, что заставит ее сосать, пока она его не зауважает, а она пытается его утихомирить, говоря, что он разбудит мужа. Но Эрнест уже обиделся… насрать ему или даже надристать, если эта жаба сморчковая проснется… вообще-то, он и надеется, что проснется….
Девушке, конечно, хочется видеть, что происходит. Ее до того шокирует вид Эрнеста, сидящего враскоряку перед ее матерью и сующего ей прямо в рот свой имперский хер, что она забывает ебаться. Но когда Эрнесту воздается, когда сука наконец уступает и берет у него так, как ему хочется…. когда набрасывается на него изо всех сил и определенно, без всяких сомнений, у него отсасывает, девушка становится даже лучше, чем раньше. Она не спускает глаз с Эрнеста и матери… ни на секунду. Но поездочку мне устраивает роскошную.
Тресь! Мой хуй взорвался где-то у нее в верховьях. Такое чувство, точно у меня живот вывалился через жопу, а кишки опустошаются внутри этой цепкой маленькой фиги. Девушка обхватывает меня руками… визжит, что кончает, что живот у нее загорелся, что ее бонн-буш выворачивается наизнанку… Муцборгу удалось, похоже, достойное изобретение.
Эрнест между тем наконец сумел заинтересовать пизду своим хером. Ему больше не нужно сидеть у нее на буферах, чтоб держать хер у нее во рту… теперь она его не отпустит ни при каких обстоятельствах. Он лежит на спине, заложив обе руки под голову, как подушку, а она склонилась над ним, воздавая ему орально….
Она так когда-нибудь делала, спрашиваю я у девушки, пока мы с нею на все это смотрим. О нет, конечно…. Так – никогда. Врет, сука… хуесоска она, клейма ставить негде. А кроме того, слишком быстро ответила…. Я скольжу по дивану вверх, чтобы при необходимости прибегнуть к насильственному убеждению, но когда она видит, что грядет, – падает с дивана на колени передо мной. И… к делу.
Мама поглядывает на это новое развитие событий. Елдаку моему пока не хватило времени встать смирно, и девушка заправила его себе в рот весь. Материны глаза расширяются, и она явно хочет что-то сказать, но тут Эрнест кончает. Он пригибает ей голову, и ей не остается ничего другого, только проглотить… две суки, обе на коленях, у каждой хуй во рту, безмолвно переглядываются. Что, во всей преисподней, они при этом могут себе там думать, я и представить не в силах, хоть режь….
Эрнест предлагает обменяться. Не потому, тактично говорит он, что ему не нравится доставшееся, а лишь разнообразия ради. Я так же готов испробовать мамашу, как он – запузырить дочке, и самим пёздам возразить нечего, поэтому все решено. Единственное неудобство: Эрнесту вместе с девушкой достается и диван….
Я высказываю предложение, что нам с матерью надо попробовать в спальне, но она и слышать об этом не желает. Она хочет остаться и посмотреть, как засаживают ее малютке, это ж ясно видно… кроме того, кажется мне, ей нравится, что вся эта дрючка происходит прямо под нечистой бородой у ее мужа. Когда я перехожу через всю комнату за ней, она обнимает мне колени и принимается целовать мне яйца… потом охватывает губами шею Джона Четверга и начинает его сосать, очевидно, чтобы показать дочери, как это нужно делать. Он уже не мягок, когда я вынимаю его у нее изо рта, переворачиваю ее и вставляю его ей в очко…..
Девушка по-прежнему держит елду Эрнеста во рту и чуть не откусывает ее, когда видит, что́ я намерен делать с матерью. Вполне возможно, она слыхала, что делается это и так. Но у матери ее… она все про это знает, а мужнина эликсира наелась до того, что знание это способна показать. Подставляет свою задницу повыше так, чтобы мне было легче к ней добраться, а затем пристраивает голову на руки, словно котенок, готовый уснуть.
Как только Джон Ч. принялся толкаться ей под хвост, она подымает голову… нет уж, ни за что не уснут они, пока у них хуй в жопе. Она нагибает голову и смотрит себе под живот, под болтающиеся свои титьки – что же там имеет место. Я вправляю хер легко, – очевидно, регулярно ей так не ввинчивают. Очко у нее тугое, как дочкина пизда, но, как и там, она растворяется после того, как немного поебешь.
От этого мать извивается, от елды у себя в очке, и, когда я ебу ее по-настоящему, она лопочет, как лемур. Возбуждается и подскакивает на месте, словно кролик со связанными лапами. Машет руками – и вдруг одной довольно сильно попадает по мужниной голени. Тот просыпается и глупо пялится на нас сверху вниз… женщина в испуге прижимает руки ко рту. Потом он замечает свою дочь и Эрнеста. Девушка все еще стоит на коленях и даже не выпустила хер Эрнеста из зубов…
Не знаю, чего мы ждем… несколько секунд никто не шевелится. Затем Муцборг зевает, закрывает глаза и снова принимается храпеть.
– Он нас видел? – Вот что желают знать и девушка, и мать ее, и обе они задают этот вопрос одновременно.
Мое личное мнение заключается в том, что он нас увидел, но не сможет потом этого вспомнить. Эрнест утверждает, что он так далеко закинулся, что даже не распознаёт то, что видит. Пёздам становится легче…. Эрнест вставляет хер ей в рот, и она возобновляет отсос… моя понуждает меня продолжать с тем, что я делал.
Кончает она незадолго до меня, и последние несколько секунд удерживать в ней хуй – бой не на шутку… она хочет, чтоб я вынул его из ее прямой кишки как можно скорей, как только смыло этот громадный толчок ощущений. Но я его не вынимаю… загибаю ей руки за спину и держу их там, и пускай воет как хочет громко. Когда кончаю я, она уже снова успокоилась.
Эрнест обижен. Они с девушкой так увлеклись наблюдением за мной, что забыли о себе, и она ему отсосала, а хуй его обмяк и, очевидно, вышел из строя на оставшуюся ночь……
Я и сам уже больше не в состоянии что-то делать еще несколько часов, хотя обе пизды желают продолжения вечеринки еще хотя бы на один круг. Кроме того, у нас с Эрнестом вдруг возникли амбулаторные сложности – мы понимаем, что сталкиваемся с мебелью и друг с другом с монотонной и болезненной регулярностью. Мы извиняемся, одеваемся и отбываем.
В кои-то веки не видно ни единого такси. Отчаянно цепляясь друг за друга посреди мира, которому как страшно, так и тошно от качки, мы идем к Эрнесту. Наутро у нас обоих худшее похмелье за всю нашу жизнь.
* * *Анна хочет вечеринку. Сидим мы как-то раз в кафе, и она вполне откровенно делает мне предложение. Ей бы хотелось организовать так, чтобы пришло несколько дорогих друзей и выебали ее оптом, в какой-нибудь из ближайших вечеров….. совсем ближайших. Отныне – берите не хочу, и к черту с тем, чем ты быть не желаешь. Передо мной не та Анна, какой я ее знал всего несколько месяцев назад, Анна за короткое время сильно изменилась. В первую очередь, она теперь – идеальный тип для того, что сама предлагает…. ведет себя как дама, выглядит с иголочки, хорошо одевается, и у нее есть деньги. Иными словами, она располагает всем дорогостоящим необходимым, чтобы вести себя как десятифранковая шлюха.
Я у нее спрашиваю, кого бы она хотела…. Эрнест, Сид, Артур…. эти годятся? Да, считает она, эти будут в самый раз…. не слишком много, но хватит, чтобы интересно провести время. А также все напьются, и будет очень весело.
С организацией у меня ни малейших хлопот. Ни один не возражает даже выделить средства на выпивку. Вот сука, такое предложение делать! Что ж, я лично присмотрю за тем, чтобы она получила, чего просит…. Четыре дня к женщинам и близко не подхожу до назначенной даты, глотаю дюжинами сырые яйца и устрицы…..
Всю позднюю часть дня перед вечеринкой я провожу с Анной. Она нервничает…. ничего подобного никогда так дерзко не устраивала. В порядке успокоения я предлагаю ей сходить ко мне и попробовать по-быстрому перед главным событием, но сука не уступает. Даже понюхать не даст, пока не придет время…. это же как разворачивать игрушки до Рождества….
Я приглашаю ее на ужин, а потом мы долго бодаемся с ликером, поэтому, когда добираемся до меня, Сид и Артур уже там. Эрнест является стакан спустя, но это ничего… он его более чем компенсировал в том баре, где сидел….
С напрыгу в такое не пустишься… Пьем медленно, много разговариваем, чтобы все выглядело не совсем уж так грубо, как есть, избываем эдак три часа, пока вечеринка не приобретает форму. Все к этому времени тщательно нализались, на той стадии, когда еще одна порция может завести очень далеко. Артур в четвертый раз показывает нам фокус, как снять жилет, не снимая пиджака. Анна переходит с рук на руки, на одном месте долго не задерживается. Сидит у тебя на коленях, дает тебе заполучить начало эрекции, а когда чувствует, что там все напряглось, уходит куда-нибудь еще… все, разумеется, под прикрытием простого доброго дружества…..