— А доказательства предъявить успеешь? — хмыкнула Гольман, не отрывая взгляда от Гера и загадочно улыбаясь ему.
— Дя! — взвилась кука.
— Ну, так поспеши… — усмехнулась Иза, за шею притягивая голову Дао-дво к себе.
Определенно, она на что-то решилась — знать бы на что? И нужно ли ей подыграть?
Оценив ситуацию и определив наилучший выход из нее, Гер нахмурился, якобы глубоко вдохнув.
— О каком запахе речь? Я ничего не чувствую.
— И не надо, — заверила его красотка, прижимаясь крепче.
К своему стыду и удивлению, уставший Дао-дво не успел: ни первую отстранить, ни оборвать вторую. И оказался вовлеченным в умопомрачительный поцелуй под злое шипение куки.
— Дя что ты, дрь-рянь, творишь?!
* * *Наблюдая за происходящим на полигоне, я то и дело возвращалась к мысли, что этим некромантам надо бы головы оторвать за глупость, невнимательность и безалаберность. Ошибка первая: чтобы вернуть мертвяков по местам, не обязательно искать все пустые могилы, достаточно одной. Ошибка вторая: даже если вы хотите самостоятельности, ходите по кладбищу вдвоем, а не в гордом одиночестве. И третья: уж если вы могилы сканируете, почему бы не просканировать и кочки на предмет их твердости?
И не успела я подметить все их ошибки, как одна из девиц поскользнулась. Тихий вскрик, громкий «Ч-бульк!». Нарушительница спокойствия грязь с лица стереть не успела, а из-под упавшего чугунного креста уже появилась костлявая лапа. Когтистая, нечеловеческая и жуткая в свете факелов и далеких магических маяков. И кадет нет, чтоб притвориться мертвяком или упавшим деревом, вначале голос подала, а затем и остальные признаки жизни: и силу дыхания, и мощность связок истошным «А-а-а», и нехилую подвижность.
— Дуреха! — прокомментировала кука мои мысли и потребовала: — Хозь-зяин, хватай!
И девушку тут же схватили за ногу, потянули вниз, под аккомпанемент других падений и таких же глупых криков: «Отпусти!» Кто-то молился о пощаде, кто-то о помощи, и все как один забыли, что коллег и напарников от обряда отрывать нельзя. Чем быстрее они его проведут, тем быстрее тебя отпустят. Но не тут-то было, все просили подать руку, и в результате один из сердобольных чуть не утонул. Я никогда не забуду, как бас испуганного коротышки дрожью прокатился над полигоном, и кладбище встало, вопросив: «Чего?», а нежить лопоухая завопила истошно: «Вот они, мои смельчаки!»
Всего на мгновение она высунулась вперед, ушами закрыла мне обзор, и я не видела, с чего началось представление… Но еще долго в кошмарах мне будут сниться мертвяки, легко и просто расплетающие сложные проклятия. Особенно тот, для которого выплели Огненный смерч, а затем и Лавовый его аналог. Жуткий разведчик! От него исходила такая сила, непоколебимость и энергетическая мощь, от которой он словно бы светился. И глядя на него, я, зазевавшись, пропустила момент масштабного удара морозных игл. Просто неожиданно над полигоном стало тихо, и этот страшенный рявкнул: «На кресты!»
Прозвучало настолько знакомо, что я вздрогнула и на ноги вскочила, намереваясь сбежать. А он уже взмыл вверх, унося на площадку троих перепуганных кадетов. Огромный стремительный ястреб со стальным окрасом пусть и уступал в размерах прочим разведчикам, ставшим на крыло, но, по моим скромным подсчетам, унес с полигона большее количество некромантов-недотеп. И теневая разделяла мой восторг, перебегая с одного плеча на другое и приговаривая:
— Красавец! Просто красавец! Герой! — И восхищенно: — Ты бы видела, каким он был на прошлых сборах… Ух! — И помотав головой, так что уши хлопнули по морде, она доверительно прошептала: — Дя! Будь й-я помоложе, вцепилась бы в него. Хоть-тя и так вцепилась. — И поймав мой недоуменный взгляд, добавила гордо: — Это же наш Герберт Дао-дво!
Рыжий? Как рыжий? Да ну, не может быть…
Теневая на мгновение застыла, а потом как завопит:
— Уря-я-я-я! Мень-ня зовут! — и исчезла, оставив меня в вихре странных чувств.
Не верилось. Попросту не верилось, что Дао-дво может быть таким самоотверженным и бескорыстным, не медля бросаться в омут и спасать недотеп, рискуя собственной головой. И ведь он вынес на площадку большинство, не разбирая, девушка или парень. Однако я заметила его пунктик относительно внешности: среди спасенных им в основном были длинноволосые, как я, с косой до пояса.
И вот тут в задумчивости я посмотрела на свою косу, а затем перевела взгляд на рыжего, сбросившего оборот. В голове медленно, но верно всплыли слова теневой о приметах, которые он использует в поимке дарителя. Худая плоскодонка с факультета Темных сил, обладающая талантом некроманта, русой косищей и неповторимым вкусом.
Милостивый боже, да он меня в два счета найдет!
И, словно бы почувствовав взгляд, метаморф посмотрел в мою сторону через весь полигон. Ноги подкосились, я шлепнулась обратно на дерево.
Сейчас увидит и поймет, все поймет и сопоставит, а потом!..
Паника захлестнула диким ужасом, как вдруг рядом оказался Нваг-нваг Севой и прикрыл меня от сканирующего карего взгляда.
— Здравствуй, Наминка, — расплылся он в улыбке.
— И вам не хворать, — ответила тихо, посмотрела на свое русое богатство и пришла к выводу, что его надо спрятать. Но как? Покрасить, прическу изменить или…
И углубившись в размышления, резать или не резать, не сразу услышала вопрос призрачного старичка:
— Так ты согласна?
— С чем?
— Выдать мне прошлых нарушительниц, — терпеливо повторил он.
— Каких нарушительниц?
И с удивлением услышала ворчание духа:
— Да прошлых, сказано ж тебе. Я лаборанта нашел, так что наступила твоя очередь указать на тех девиц.
Следовало бы сразу согласиться, но, ощущая подвох, спросила:
— А почему вы с этим вопросом только сейчас обратились ко мне?
— Потому что только сейчас один из лаборантов освободился, — ехидно объяснил он. — А в свете королевской проверки в академии третья попытка напоить кадета Дао-дво может быть чреватой на последствия.
— Третья? — недоверчиво переспросила и даже выглянула из-за духа, чтобы посмотреть на объект нашего обсуждения. — А что, разве и вторая была?
И удивление мое объяснимо, ибо метаморф в последнее время уделял свое внимание не одной, а многим, очень многим, раздавая направо и налево рыжее обаяние и улыбки.
— Представь себе! — хмыкнул Севой. И обиженный укор прозвучал в словах, словно бы это я виновата в распущенности местных девушек. — Но к счастью для нечестивицы, кое-кто нервозный превратил съестные улики в тлен… — проворчал старичок и отплыл, вновь закрывая весь обзор. — Так что, Наминка, сдавай их.
— Обеих?
— Несомненно. — В руках духа-хранителя вспыхнул свиток и перо, коим он накорябал на пожелтевшей бумаге несколько строк. — Преступление, как и пособничество в нем, как и бездейственное наблюдение, карается законом. Не томи, выкладывай.
— Но вторая была против. Да, мозгов мало, и сама она неприятная особа, — вспомнилась встреча, произошедшая несколько дней назад, но… — но это еще не повод!
— Дя сдай ты эту дрь-ря-я-я-я-я-я-янь! — раздалось над полигоном, и дух, посторонившись, открыл чудную картину на площадку и пару, самозабвенно целующуюся на ней. Рыжий и темноволосая пышка из некромантов не обращали внимания ни на продолжающуюся операцию по спасению кадетов, ни на куку, стоящую на их головах и отчаянно стремящуюся за уши и волосы оторвать их друг от друга. Невольно подумалось, красивая композиция, прям-таки прототип статуи «Третий лишний», коим нежить абсолютно не хотела становиться, вопя: — Помогите… Она же сейчас его поработит!
— Не повод, говоришь? — протянул ехидно дух.
Горький комок подступил к горлу, грудь сдавило, словно бы метаморф не другую так страстно лишает воздуха, а меня. И сознание заволокло серым туманом, сквозь который пробивается истеричное шипение теневой, очутившейся уже на моей груди.
— Наминочка, Намина. Приди в себь-бя!
Кажется, меня легко шлепнули по щекам, и зрение тут же прояснилось.
— Й-я ничего сделать не могу! — вопит тварька, вцепившись в ворот моего кителя. Уши воинственно подняты, глаза горят и, кажется, слезятся. — Немедленно выдай Севою эту стервь!
— За что?
Хотелось добавить, что девушка была всего лишь свидетелем, но мне не дали. Помянув Тарраха, кука взвилась вверх, рывком подняла меня на ноги и когтистым пальчиком указала на голубоватую дымку, тянущуюся от девушки к парню.
Путы подчинения, догадалась я и похолодела.
— Десь-сять секунд, десь-сять! И он на любую просьбу этой гадости ответит да! И на игры Смерти! И на сожительство! И на… — моргнув, не договорила, запищала жалобно: — Спаси его! Без угрозы дль-ля жизни й-я не имею права на вмешательство!
Вот так неожиданность, а я была уверена, что он стопроцентно защищен. Что ж, это было последней каплей — я назвала девчонок и выдала их секрет.