— Помоги! — Леша с трудом вытащил из кармана кулак с зажатыми в нем купюрами.
— Нечему там помогать, — оттолкнула я от себя протянутую руку. — Берите машину и везите Соню в Архангельск, пускай делают УЗИ почек. Уже несколько дней идет воспаление.
— Врача вызывали, говорит, что простуда. Дает лекарства, а Соньке только хуже.
— Пиелонефрит у нее, а не простуда. Вирусный. Везите, пока не поздно. У тебя в кармане пять рублей есть. Дай мне.
Я безошибочно ткнула пальцем в его куртку. Соколов спешно сунул деньги обратно, отщелкнул клапан нагрудного кармана, достал монету. Он тоже не торопился с удивлениями и вопросами.
Я действовала, просто зная, что надо делать.
Без сомнений. Эти трое должны были прийти. У блондинки Сони все будет хорошо. Мерзликина, когда вырастет, уедет из города. Далеко уедет. Точнее я сейчас не могла сказать, в другую страну. А Таня…
Я отвернулась от сонно улыбающейся девушки. Ее будущее я знать не хотела.
В ладонь легла пятирублевая монета. Тяжелая. Двуглавый орел ухмыльнулся. Я подбросила кругляш, поймала, вернула Соколову.
— Заставишь Соню взять в ладонь, боль утихнет. Но болезнь не уйдет, все равно надо везти в Архангельск. Скажете, что есть подозрение на пиелонефрит, что она раньше болела. Так быстрее отправят на обследование.
— Спасибо! — глупый Леша переданную ему монету мало что не поцеловал. Повертел туда-сюда в пальцах, сунул в карман.
Я сдержалась, чтобы не пояснить, куда ему следует отправиться со своей благодарностью.
— А ты можешь сделать как-то так, чтобы Соня узнала, что это я сделал? — зашептал Соколов, склонившись ко мне. Надеется, что Мерзликина о его чувствах к блондинке не догадывается?
Я посмотрела на его когда-то понравившееся мне лицо. Да, пожалуй, человеколюбие пора в себе изживать. Набрала побольше воздуха и с наслаждением произнесла:
— Еще джинн в мультфильме «Аладдин» заявил, что не может делать трех вещей: убивать, воскрешать мертвых и влюблять. Мы с ним из одного профсоюза. Извини, остальное — твоя работа.
Мерзликина во время нашего разговора молчала. Я бы на ее месте Соколова прибила.
— Идите обратно, Таню я довезу. И всем скажите, чтобы никто никогда не ходил к нашему дому.
Мерзликина молча стала разворачиваться. Я заметила у нее рюкзак. Им идти километров пятнадцать. За полтора часа доберутся. Передохнут по дороге.
Леша еще топтался на месте. Неужели настало время патетических речей?
— Уезжайте!
После того, что я сделала, ко мне вновь подкрадывалась усталость. А ведь еще мир спасать… Силы надо беречь.
Соколов кивнул. Он очень хотел что-то сказать. Вероятно, что благодарен. Что никогда не забудет. Что если встретит другую колдунью, непременно переведет ее через дорогу. Что отдаст сидящему у дороги старику последнюю краюху хлеба. Ну да, а тот с ответной благодарностью подарит ему если не волшебное огниво, то тоже что-нибудь чудесно-полезное.
Отчаливали бы они скорее, а то ведь я могу и разозлиться.
Ребята развернулись в сторону города, и мне захотелось мысленно закрыть за ними дверь. Чтобы больше никогда не встречать.
Достала куколку. Того самого уродца, что сделала из ниток свитера.
«Защити, сотри наши следы с воздуха, с земли, со снега…»
Не надо им помнить о нашей встрече. Через несколько дней она должна забыться. Просто молодые люди решили покататься. Забрались далеко, устали, а теперь возвращаются.
— Зачем ты так делаешь?
Вот это да! А про Таню-то я и забыла!
— Держи крепче лыжи, — посоветовала я ей. — Домой тебя отвезу.
— А знаешь, ты мне вчера приснилась… — Девушка вдруг запнулась, словно решила, не сказала ли что-то неправильное.
— Я запоминающаяся, — согласилась с ней.
— Правда? — с искренним восхищением переспросила Таня.
М-да, провести ее ничего не стоит…
— Сон с четверга на пятницу вещий? — робко поинтересовалась она.
— Если спала на подушке в горошек, то да, — соврала в ответ. Пора было ехать.
— Не помню подушку, — растерялась Таня. И, спохватившись, снова посмотрела на меня.
Я завела снегоход, устроилась в седле.
— А ты настоящая колдунья? — Девочка привалилась к моей спине.
— Игрушечная, — крикнула я через плечо.
— Шеремет говорит, что вы все вампиры. Как трогательно! А он тогда переодетый гоблин.
— Ничего не теряй! — посоветовала я, трогаясь с места.
И специально выбрала маршрут вдоль леса — чтобы не пересекаться с Соколовым и Мерзликиной.
Глава XI ЧАЙ С ЛИМОНОМ
Долгое время мы ехали лесом. Здесь я чувствовала себя в безопасности. Тяжелые лапы сосен тянулись к нам со всех сторон. Но вскоре пришлось покинуть лес и углубиться в тундру. Чем дальше мы были от моря, тем становилось теплее, ветер стихал. Тундра с ее приземистыми кустиками легко пропускала нас. Чтобы попасть к городу, надо было спуститься по пологому холму. Вдруг проклюнулось сквозь тучи солнце, осветило занесенные снегом высокие деревянные домики, воинственно торчащие из сугробов, готовые пережить любую бурю и непогоду.
Интересное место. Со стороны могло показаться — ну, деревня и деревня. Кривые улицы, суровые жители, вечный северный холод. Но мне с самого начала показалось, что не зря именно сюда приехал Лео. Здесь витал дух бесконечного скитания. И, подтверждая мои мысли, Таня неожиданно заговорила.
— Ой, а знаешь, как у нас тут все! — бросила она загадочно.
Девушка и не думала спать. Отдохнув немного, она начала привставать на подножках, показывая то в одну сторону, то в другую. Там видели медведя, тут — дерущихся оленей… Таня сыпала местными названиями лесов и оврагов, перечисляла, на какого зверя когда можно охотиться.
— А вот рыбы, знаешь, нет, — сообщила моя пассажирка. — Давно уже. Раньше в Сёмжу ездили. А теперь пусто.
В ответ я кивала. Рыба была мне интересна в последнюю очередь.
— А еще, знаешь, кто у нас жил? Своим «знаешь» она меня экзаменовала без остановки.
— Дед Мороз. — Другой версии у меня не было.
— В наши края постоянно кого-нибудь ссылали. В монастыре протопоп Аввакум жил. И Ворошилов, и Серафимович, это писатель, и еще, знаешь, как много!
— Знаешь, — усмехнулась я в ответ.
Мы проскочили мимо речки и въехали в город. Прятать свою технику я не стала, так и дотарахтела до Таниного дома. От дороги третий дом налево…
Таня нехотя сползла с седла.
— Маринку позови, — попросила я.
Маленькую вампиршу я не чувствовала. Но раз уж она научилась от меня закрываться, то могла оказаться вблизи, мною не замеченная.
Задевая лыжами сугробы, Таня побежала к своему дому.
— Чтобы связаться с вампиром, надо быть сумасшедшей! — крикнула я ей в спину.
— А ты тогда кто? — донесся до меня ответ. Дверь за Таней закрылась, и мне оставалось
лишь удивляться. Значит, про Макса мы теперь тоже знаем? Миленько. От нечего делать стала осматриваться.
Дом, около которого стоял снегоход, был высокий, массивный, окна первого этажа начинались выше человеческого роста, под скатом крыши прятался второй этаж. Дерево стен потемнело от времени. Из шиферной крыши высовывались печные трубы. В таком месте вампирам самое приволье — темно, холодно, людей мало. Но их до недавних пор здесь не было. Поморы — народ суровый, шутить не любят, с незваными гостями разбираются по-свойски.
Послышался грохот, словно с лестницы спустили несколько пар лыж.
— Ее нет! — Дверь еще не открылась, но Танин крик я услышала.
— Погулять пошла. — Я завела свой драндулет. — Она дома обычно не сидит. Подожди ее. Скоро вернется, — бросила уже через плечо.
Танин дом с опешившей хозяйкой остался за спиной.
Из дворов я повернула направо. Дальше надо было ехать прямо до центральной площади. Не в бар, не на автобусную остановку, а в кафе.
Представила это неказистое здание с засыпанными снегом витринами. Захотела заглянуть внутрь, но меня не пустили. Самое здание было, но «переступить» порог я не могла. Меня не пускали ни к Максу, ни к Маринке.
Тогда я решила найти Дракона. Это же он возвращался. Ни на какой пятичасовой самолет Сторожев не сел. Переночевал в Архангельске и рванул обратно. Не хочет пропустить главное развлечение сезона. Интересно, что он теперь будет делать?
Я представила Дракона, даже улыбнулась заранее, готовая увидеть его недовольную физиономию. И провалилась в пустоту. Словно под
ногой вдруг исчезла опора, и падаешь. Я тщетно пыталась нащупать Сторожева, с трудом вытаскивала себя из черных провалов, каждый раз будто попадая рукой в нефть — густую неприятную массу небытия. Металась в глупой надежде найти Диму. Ничего не выходило. Наконец, я выдернула себя из этого кошмара. И вдруг слабое волнение подсказало — где-то там, рядом с пустотой Маринка… Она убила Дракона! Ее превращение завершилось. Она стала настоящим вампиром.