– Там же. У нее отец… как вы это называете?
– Олигарх?
– Нет. Крутой, во. Крутой. Бензином торговал.
– Чего же в этом крутого?
– Да не скажи. В Нью-Йорке все поделено. Мусор, например, вывозят итальянцы. А русские – торгуют бензином.
– Ясно.
– И что эта телка?
Вместо ответа негр резко обернулся:
– Они?
Подъезжала белая «Газель», новая.
– Возможно. Не дергайся.
«Газель» остановилась, потом вдруг резко откатилась в сторону дверь. Мелькнула мысль: сейчас стрелять начнут. Но вместо этого из машины выпихнули связанного человека с мешком на голове. «Газель» начала выезжать из ряда машин, задела боком человека, но не сильно. Тот упал, а «Газель» на скорости пошла к выходу.
– Вот… черт.
– Сиди.
Я тронул с места «гелик», развернулся. Недовольно засигналили. Заметил, как из мини-маркета вышел охранник.
– На заднее! Давай!
Негр быстро затолкал связанного и дезориентированного человека на заднее, я тронул машину с места, резко – на сто восемьдесят – развернулся. В боковом окне мелькнул бегущий охранник, но тут же пропал – я уже набирал скорость…
– Били?
– Нет.
Мы остановились около Макдоналдса на въезде в город – просто заметил вывеску и решил, что для американца привычная еда сделает мир немного лучше и поможет не свалиться в отходняк после освобождения. Теперь Марк Уильям Шоу сидел на переднем, держал обеими руками большой стакан с горячим кофе. Руки подрагивали.
– Просто допрашивали.
– Что хотели узнать?
– Кто я? С какой целью прибыл в Россию.
– Про меня спрашивали?
– Да.
– Что ты им ответил?
– Ничего.
– Это п…ц, – снова заговорил негр, – гребаное полицейское государство, мать твою.
– Э, э… – сказал я, – поучи своего папу бриться, ясно? Сначала вспомни про Гуантанамо и про ту хрень с законом PATRIOT – а потом и рассказывай мне. Ясно?
– Не сравнивай. Мы боремся с врагом!
– Он прав, – сказал Шоу, смотря в лобовое стекло на мерное движение машин у раздаточного окошка, – сначала мы делаем что-то, а потом объясняем другим, почему так делать нельзя. От нас от всех дурно воняет.
– Ну. Это как сказать… – буркнул негр.
– Надо решать, что делать дальше, – сказал я. – Твой показ принят, контакт состоялся. Теперь – ваши условия.
– Условия….
Шоу глотнул кофе.
– Черт, условия… Не все так просто.
– А что сложного?
– От вас тоже требуется показ. Как мне сказали – встречная любезность.
– Какая?
– Некоторое время назад в Южной Украине были захвачены в плен два офицера ВВС США. Их надо освободить. Тихо, без лишнего шума. Это и будет показом.
– Что за офицеры? – спросил я. – Никогда о таком не слышал.
– Их имена Люсинда Ли и Джен Холифилд. О похищении не сообщалось, дабы не нагнетать обстановку.
– У кого они?
– Не знаю. Это и надо узнать.
– При каких обстоятельствах они были похищены? Где? Вы вообще уверены, что они у нас?
– У вас хорошие… разведвозможности. Окажите нам любезность. Продемонстрируйте, что с вами можно иметь дело.
Этого только не хватало.
– Куда тебя отвезти? В посольство?
– Да… если можно.
Московская область. Дорога М11. 25 августа 2020 года
Она молча смотрела в тонированное до предела окно. Скорость всегда доставляла ей наслаждение… потому она и выбрала неоднозначную и опасную профессию военного пилота. А сейчас – по ее прикидкам – они развили не менее сотни миль в час… дорога за окном слилась в гудящую полосу.
Дорога. Нить между прошлым и будущим.
Микроавтобус начал тормозить. Сидевший напротив нее старший охраны недовольно оглянулся.
– Что там?
– Пробка. Кажись, кого-то догнали.
– Врубай мигалку. Опаздывать нельзя.
– Есть…
Отрывисто закаркала «крякалка» – в США такие были установлены только на автомобиле президента США. Под радиатором метнулись синие и красные огни.
Ей пришло в голову, что случись такой приказ – и ей пришлось бы бомбить этот город, прорываясь на бомбардировщике «Б2» через одну из самых плотных и цепких в мире систем ПВО. Военные аналитики Стратегического авиационного командования оценивали вероятность прорыва к Москве как точка – три, то есть 0,3. Это значило, что из трех стратегических бомбардировщиков, отправленных на задание, шанс вернуться будет только у одного.
Конечно, с секретной работой покончено. Допуск у нее отберут – как у побывавшей в плену. Вероятно, ей найдут какую-нибудь непыльную работенку в прессе, в Пентагоне. Приятный голос и длинные ноги – все, что требуется. Возможно, ее без шума сплавят в одну из фирм – подрядчиков ВВС в качестве любезности.
Может, начать писать книги? Как звали ту цэрэушницу… Валери[19]… кажется. О… она может многое понаписать. Интересно только, готова ли американская публика воспринимать правду? Это трудно – признать, что стоял на стороне зла.
Водитель раздраженно схватил микрофон.
– В сторону свалил! Тебе чо – бошку открутить?
Русские во всей своей красе.
Она не боялась русских… возможно, потому, что она никогда не боялась мужчин. Ее детство прошло на базе стратегических бомбардировщиков, в основном в мальчишеских компаниях, часто она садилась где-нибудь в уголке на заднем дворе, когда отец с сослуживцами по воскресеньям жарил барбекю, и слушала их разговоры. Возможно, потому-то у нее ничего не получилось с личной жизнью… слишком хорошо она знала, что можно ожидать от мужчины в той или иной ситуации. Совместная жизнь – это ошибки и поиск решений, а она не позволяла себе ошибаться.
Русские – а это явно был спецназ – были похожи на сослуживцев ее отца: жесткие и немногословные мужчины, истово и без фанфар верящие во что-то настолько, что они подчинили всю свою жизнь этому. Как сказал однажды отец, надо быть полным психом, чтобы двадцать лет носиться с бомбой как курица с яйцом. Вот таким вот психом был ее отец, его сослуживцы и эти русские…
Джен же плыла… она никогда не была такой сильной, как она. Джен в каком-то смысле представляла собой ее полную противоположность – она была сознательно сильной, в то время как Джен была сознательно слабой.
Машины снова тронулись, на горизонте виднелась громада нового терминала. Старший сопровождения взял рацию.
– Девятка – Лисе, как обстановка?
– Лиса, штатно.
– Добро.
Вот такие вот жесткие и немногословные мужики с обеих сторон рано или поздно угробят весь мир. Или наоборот – спасут.
Единственная женщина среди сопровождающих заговорила с ними по-английски:
– Сейчас мы высадим вас около терминала. Сразу идите в здание, вас встретят представители посольства. Нигде не задерживайтесь, ни на что не отвлекайтесь. Все поняли?
– Да.
Элизабет просто нервно кивнула.
Их содержали на какой-то военной базе… там ей удалось во время прогулок подобрать несколько разноцветных проволок, из них она сплела кольцо. Сейчас она сняла его с пальца, протянула старшему сопровождения.
– Передайте…
Русские обладали удивительной способностью общаться урезанными предложениями, в которых для постороннего слушателя отсутствует всякий смысл. Но спецназовец с серьезным видом принял самодельное колечко.
– Передам.
Машина остановилась.
– Выходим?
– Подождите…
Люсинда остановилась у самого выхода… фургон был высокий, и она могла стоять, не пригибая головы. Спецназовец протягивал ей небольшой шеврон – наклейку с косым Андреевским крестом. Это одновременно был и флаг Юга США, и флаг никем не признанной, не имеющей ни одного акра земли, но существующей и продолжающей сражаться Новороссии.
Она выросла на Юге. Флаг Юга США висел в спальне отца. А Юг и Север США – это две большие разницы.
– Спасибо… – она крепко сжала шеврон.
Аэропорт накинулся на них подобно дикому зверю…
Русские толкались, лезли в двери, совершенно не замечая никого вокруг себя… такое можно было увидеть в JFK где-то в семидесятые… с тех пор нравы сильно изменились, но только не здесь.
Ее отец во время одного из брифингов в Пентагоне сказал, что женщинам не место в тяжелобомбардировочной авиации, потому что в самолете нет второго туалета. За это его досрочно вышвырнули на пенсию….
– Куда лезешь…
– Да пошел ты… – ответила она. Это выражение она выучила еще на Украине.
У самых дверей к ним кинулась женщина, в которой она безошибочно опознала американку.
– Миссис Ли?
– Мисс.
– Слава богу. Давайте сюда. Я Саманта Гауэр.
Они отошли в сторону от водоворота, американка порылась в сумочке и вручила им два паспорта.
– Вы в порядке? Самолет перенесете?
– Нас не били.
Джен всхлипывала… она начинала верить, что все кончилось.
– Вот… два паспорта. Фотографии подлинные, паспорта идентичные. Вылетите на Франкфурт, оттуда вас перевезут на военную базу.