Он старался не вспоминать о том, что в естественном резервуаре над слоем грязи осталось чуть больше дюйма чистой воды. Прошлым вечером он попробовал копать в самом центре котловины, где густые растения обещали хоть какую-то воду. Ничего. Сначала влажная земля, потом немного грязной жижицы. Слишком мало для него и для животных.
В лагуне точно должна водиться рыба. Интересно, подумал Шэнн, есть ли в сыром мясе морских тварей вода? Да и как их поймать, без сети, без лески, без крючков? Вчера он сбил станнером птицу, но она оказалась такой костлявой, что даже росомахи, уж на что неприхотливые, отказались ее есть.
Звери обшаривали песчаный берег, и Шэнну показалось, что они охотятся за какими-то моллюсками — время от времени они принимались яростно рыть землю. Тоги этим сейчас и занималась, из-под передних лап фонтаном летел песок, когти старательно разгребали землю.
И ее старания разбудили в Шэнне слабый лучик надежды. Тоги зарывалась в яму с таким воодушевлением, что юноша не выдержал, подошел и заглянул в яму сам. Под слоем песка показалось что-то коричневое. Шэнн не выдержал и вскрикнул.
Тэгги скатился вниз по склону и присоединился к подруге. Шэнн склонился над краем ямы, которая быстро увеличивалась. Коричневое пятно тоже стало больше, превратившись в купол коричневого цвета, поднимавшийся на дне. Землянину даже не понадобилось прикасаться к нему руками, чтобы понять, что это. Раковина, такая же, как и та, выброшенная штормом, из которой они сделали каноэ.
Росомахи копали очень проворно, но раковина почему-то все не показывалась целиком, как полагалось бы. Более того, сторонний наблюдатель заметил бы, что она погружается в песок всего лишь чуть-чуть медленнее, чем ее откапывали. Заинтригованный, Шэнн сходил к неудавшемуся плоту, подхватил одну из жердей и вернулся, чтобы использовать ее как импровизированную лопату.
Теперь они копали втроем, и коричневый горб раковины показался почти целиком. Шэнн попробовал подсунуть под край палку, чтобы перевернуть ее, и к его удивлению, палку схватили и чуть не вырвали у него из рук. Он изо всех сил дернул обратно, палка подалась и Шэнн упал на спину. Палка освободилась, но ее конец оказался изжеванным и расщепленным, словно попал в зубчатую передачу.
Только теперь Шэнн сообразил, что они имеют дело не с пустой раковиной, занесенной песком, а с раковиной, внутри которой все еще сидит ее хозяин, для которого эта раковина служила естественным домом, и с которой тот не собирался просто так расстаться. И одного взгляда на расщепленную палку хватило, чтобы понять — хозяин раковины вполне может постоять за себя.
Шэнн попробовал отозвать росомах, но они уже вышли изпод контроля, самозабвенно выкапывая новую добычу. Он знал, что если оттащить их силой, в охотничьем запале росомахи, не задумываясь, бросятся на него самого.
Чтобы хоть как-то защитить их, Шэнн снова спустился в яму, уже не пытаясь перевернуть раковину. Тэгти вскочил на купол раковины, царапая поверхность когтями, а Тоги подкапывалась вокруг. Из-под ее лап то и дело взлетали фонтаны земли, но теперь она рыла с осторожностью, словно ожидая неожиданной атаки.
Теперь моллюск был почти весь на виду, хотя раковина все еще крепко держалась в земле, и они не знали, кто под ней скрывается. Она была меньше, приблизительно две трети от размера той раковины, которую Торвальд превратил в лодку. Но и этого бы хватило, чтобы доставить их на материк, если бы Шэнн смог сделать такое же каноэ с балансиром.
Тэгти соскочил на землю, и обе росомахи озадаченно закружили вокруг раковины. То и дело они пробовали купол когтями, но когти не оставляли видимых следов, кроме небольших царапин. Они могут бесконечно кружить вокруг раковины, подумал Шэнн, но это ни к чему не приведет.