– Что теперь?
– Отправляемся за покупками.
– Сэр, вы в последнее время не ударялись головой?
– Фотоаппараты, Пибоди. Нужно взглянуть на фотоаппараты.
Накануне вечером Ева составила список самых больших магазинов города, торговавших фототоварами. Они имели дело с человеком, который считал себя профессионалом, даже художником и гордился своей работой. По мнению Евы, это значило, что он должен гордиться и своей аппаратурой.
Хороший дознаватель должен разбираться в орудиях убийства. Рэйчел убил не столько нож, сколько фотоаппарат.
Она вошла в магазин «Имиджмейкерс» на Пятой авеню.
«Отлично организовано», – подумала Ева, обведя взглядом полки и стойки. На стене – два больших экрана, на которых сменяли друг друга разноцветные фотографии, сделанные настоящими мастерами своего дела.
К ним подошел маленький темноволосый мужчина в мятой белой рубашке:
– Чем могу быть полезен?
– Увидим. – Ева распахнула пиджак и показала прикрепленный к поясу жетон. – Я хочу задать вам несколько вопросов.
– Черт побери, я уже заплатил штраф! У меня есть квитанция.
– Приятно слышать. Но дело не в нарушении правил уличного движения. Я хочу расспросить вас о фотоаппаратах. О фотографиях и съемке. – Она достала моментальный снимок Рэйчел, сделанный на рабочем месте. – Что вы об этом думаете?
Мужчина взял снимок кончиками пальцев, держа его за уголки. И тут же выдохнул:
– Я видел это! В новостях. Это девушка, которую нашли в нижнем городе. Кошмар. Просто стыд и позор…
– Да. Что вы можете сказать о фотографии? Она хорошо сделана? С точки зрения художника?
– Я продаю аппараты. И ни черта не смыслю в художественной фотографии. Разрешение хорошее. Снято приличной камерой. Подождите минутку…
Он отошел в сторону и махнул рукой женщине, сидевшей за стойкой:
– Нелла, взгляни на это.
Женщина была тоненькая как спичка, с огненными волосами, высоко вздымавшимися над ее головой. Ее маленькое личико в форме сердечка было совершенно белым, если не считать огненных губ и ресниц.
Она внимательно посмотрела на фотографию, а потом на Еву.
– Это мертвая девушка. – Она говорила в нос, как уроженка Куинса. – Я видела ее в новостях. Это снял подонок, который убил ее?
– Возможно. Что этот подонок представляет собой как фотограф, как вы думаете?
Нелла положила снимок на стойку и принялась изучать его. Поднесла к свету, положила снова и посмотрела на него через лупу.
– Неплохо. Профессионал или талантливый любитель. Отличное разрешение, освещение, распределение света и тени, ракурс. Определенно был связан с моделью.
– Связан? Что вы имеете в виду?
Нелла выдвинула ящик, достала пачку жевательной резинки и развернула ее, продолжая рассматривать отпечаток.
– Ну, черт побери, он снимал не какой-нибудь Большой каньон или домашнюю собачку. Здесь чувствуется понимание модели и любовь к ней. Замечательный любительский портрет, снятый человеком с верной рукой и хорошим глазом.
– Какой камерой он мог пользоваться?
– Черт возьми, я вам что, Шерлок Холмс? – Она хихикнула, довольная собственным остроумием, и сунула жвачку в рот.
– Какой камерой воспользовались бы вы сами, если бы увлекались фотографией? Если бы хотели снять человека без его ведома?
– Будь у меня куча денег – «Борнейз 6000» или «Райзери 5М». Если нет, то «Хайсермен Диджи Кинг». – Нелла достала из витрины аппарат размером с ее ладонь. – Это «Райзери». Лучшая на сегодняшний день карманная модель. Ею можно делать и любительские снимки. Но если вы хотите добиться художественного эффекта и при этом не слишком стремитесь к скрытности, такая камера вам подойдет идеально. Особенно она хороша для серьезной работы. Совместима с любым компьютером.
– Сколько таких аппаратов вы продаете в месяц?
– Не больше дюжины в год. Их достоинство – высочайшая надежность. И недостаток тоже. Если покупаете такую игрушку, она служит вам до самой смерти. Ничего лучше вам уже не найти.
– У вас есть сведения о клиентах, покупавших все три упомянутые вами модели?
Нелла щелкнула жвачкой.
– Вы думаете, что этот подонок покупал камеру у нас?
– С чего-то нужно начать.
– Мы проверим все три марки, – сказала Ева Пибоди, выйдя из магазина. – Начнем с города и посмотрим, что выйдет. Я прикину вероятность, но держу пари, что он выбрал самую классную. Потом сравним список покупателей фотоаппаратов со списком покупателей косметики. Вдруг повезет…
– А если он взял оборудование напрокат?
– Не расстраивай меня. – Ева на мгновение прислонилась к машине, а уже потом открыла дверь. – Да, я думала об этом и все же считаю, что следует начать с покупки… Как ты думаешь, сколько в городе профессиональных фотографов?
– Хотите применить множественный подход?
– Там увидим. Начнем с четырех сторон. Место преступления, местожительство жертвы, университет, компьютерный клуб. Он должен был где-то с ней познакомиться. Чтобы куда-то пойти с убийцей, она должна была знать его – по крайней мере, в лицо. Как только мы установим это, вернемся к опросам. Людей, которые ее знали, учили, работали вместе, профессиональных фотографов, имеющих студии в этих районах.
Когда Ева вырулила на улицу, запищал видеотелефон и на экране появилась смазливая физиономия Макнаба.
Его длинные светлые волосы были закинуты за спину и не прикрывали три серебряных кольца в ухе.
– Здравствуйте, лейтенант! Здравствуйте, сержант! Я нашел интересующий вас компьютер. Если вы хотите – ха-ха – осмотреть место действия[3], то я…
– Вези его в управление, – сказала Ева. – Данные передали Надин в час двадцать, так что проверь дискету видеокамеры слежения. Мне нужно определить личность передававшего. Я еду.
– Есть, сэр. Но мне понадобится время, чтобы…
– Встретимся на совещании в одиннадцать ноль-ноль. Сейчас я закажу помещение. – Она посмотрела на Пибоди, и та послушно достала телефон. – Будь там со всеми данными. – Она сделала паузу. – Отличная работа, детектив.
Лицо Макнаба на экране сияло, когда она дала отбой.
– Комната для совещаний «А», лейтенант, – сказала ей Пибоди.
– Отлично. Свяжись с Фини и попроси его присоединиться к нам.
У нее еще осталось время обработать собственные данные, вычислить вероятности и изучить отчеты патологоанатома и судмедэксперта. Затем чувство вины заставило Еву позвонить Надин.
– Я хотела связаться с тобой раньше, но могу рассказать не так уж много.
– Расскажешь не так уж много, – поправила ее Надин.
– Разницы никакой. Есть ниточка, которую я хочу потянуть.
– Какая ниточка?
– Если что-то получится, сообщу. Честное слово. Я не играю в молчанку. Просто пока ничего нет.
– Всегда что-то есть. Дай хоть что-нибудь.
Ева на секунду задумалась, а потом выдала:
– Можешь сказать следующее: надежный источник в управлении подтверждает, что сексуального насилия не было. Дознаватели также считают, что жертва знала убийцу. От остальных комментариев полиция воздерживается.
– Вот и отлично. Видишь, что-то есть всегда. Тело уже выдано родным?
– Патологоанатом отдаст тело завтра… Надин, мне пора идти. У меня совещание.
– Еще один вопрос. Ты можешь подтвердить, что убийца Рэйчел Хоуард на этом не остановится?
– Нет. Типун тебе на язык, Надин. Не буди лихо…
Она дала отбой и провела ладонями по лицу. Судя по всему, спать лиху оставалось недолго.
Ева пришла в комнату для совещаний первой. Воспользовавшись этим, она села, вынула блокнот и стала записывать.
Фотографии, молодость, чистота, портрет, свет.
«Ее свет был чистым».
Девственность?
Как, черт побери, убийца мог знать это?
Может быть, он был ее доверенным лицом? Потенциальным любовником? Советчиком, пользовавшимся у нее авторитетом?
«Кому могла доверять Рэйчел?» – подумала Ева и представила себе милое улыбчивое лицо.
Проклятие, да кому угодно.
Доверяла ли сама Ева кому-нибудь так же полно и безоглядно? Едва ли. Но ведь она не родилась в прочной, здоровой семье с нормальными родителями и бойкой младшей сестрой. В жизни Рэйчел все было сверхъестественно нормально. Вплоть до последних часов. Семья, друзья, учеба, ее подработка, соседи…
В возрасте Рэйчел Ева уже закончила полицейскую академию и надела форму. Уже видела смерть. И убивала сама.
И не была девушкой. С шести лет. Или с семи? Во сколько лет отец впервые изнасиловал ее?
Какая разница? Важно одно: ее свет не был чистым никогда.
Именно это и влекло его к Рэйчел. Именно этого он от нее и хотел. Ее простодушия, ее невинности. Поэтому он ее и убил.
Ева посмотрела на вошедшего Макнаба, который нес большую коробку с реквизированным компьютером.
Ева невольно следила за его походкой. В прошлом месяце Макнаб попал в серьезную переделку, и прошло несколько тревожных дней, пока левая половина его тела вновь обрела чувствительность.