И сейчас все его внимание было привлечено к тарелке с сыром, стоящей перед ним.
– Люблю пробовать все новое. Желаете?
– Спасибо.
– Берите, не пожалеете. Этот сыр прибыл сегодня утром на самолете прямиком из Парижа.
Мариша положила в рот один кусочек и вздрогнула. Какой резкий вкус! Чем-то приятный, но жевать его было затруднительно. Рот немедленно наполнился слюной. И еще долго во рту ощущалось послевкусие.
– Нравится?
– Очень пряный. Я с трудом проглотила.
– Вот! А я жую и ощущаю лишь слабый привкус плавленого сыра.
– У вас проблемы со вкусовыми рецепторами?
– Старая травма, – сообщил ей Финик. – Когда-то во времена моей боевой юности один из моих товарищей принудил меня глотнуть горюче-смазочной жидкости для боевой машины.
– И что?
– Конечно, я выжил. Но увы, вкус пищи мой рот теперь ощущает с трудом, лишь от самой острой или горячей еды.
Пока не подошли другие клиенты, подругам удалось побеседовать с Фиником почти час. И они почти что уверились: он не убивал старика Кротова. Но кто же тогда? Глюка? Сам Владимир? И кто в таком случае убил Сергея и Катерину? И кто стрелял в мадам Кротову?
Столько вопросов, и ни одного ответа.
Финик пригласил подруг поужинать с ним. Потом ужин плавно перешел в ночь, которую девушки весело протанцевали в ночных клубах города. Финик перемещался из одного клуба в другой, всюду проводя девушек с собой. Так что домой они вернулись лишь под утро. Ехать за город им показалось глупым. И они воспользовались городской квартирой Алены.
Там они проспали до полудня. Потом долго собирались, завтракали – обедали. Потом прошлись по магазинам. И назад в «Дубочки» вернулись лишь к вечеру. Взявшись под руку, они неторопливо брели по усаженной дубами аллее. Впереди уже виднелось крыльцо. Возле него стояла машина Владимира, и рядом с ней копошился Игнат, протирая замшевой тряпочкой сверкающие хрусталем фары.
Мариша подняла руку, чтобы поприветствовать шофера, как вдруг сверху раздался чей-то крик. А затем со второго этажа прямо вниз просвистело нечто большое и тяжелое. При этом оно вопило дурным голосом:
– Скажите Олегу, что я его люблю!
Шмяк!
Мариша схватилась за голову.
– Ой!
Алена уже давно мчалась в том направлении, где упало тело. Несколько секунд назад тут ходил Игнат и деловито протирал тряпочкой фары и стекла. А сейчас вместо одного Игната на земле барахталось некое четырехрукое и четвероногое существо.
– Что случилось?
– Кто-то упал со второго этажа.
Впрочем, этим кем-то оказалась Ольга. Когда Мариша извлекла из-под ее упитанного тела совершенно помятого и раздавленного Игната, Ольга издала стон протеста.
– Эй! – пьяным голосом воскликнула она. – Верни матрасик!
После чего свернулась калачиком на земле и захрапела мертвецким сном.
– Вот дает! – отряхиваясь, с досадой произнес Игнат. – Совсем голову наша девица потеряла. Приличная девушка, а напилась как сапожник!
– И давно она так?
– Да со вчерашнего вечера.
– А из-за чего?
– Муж ее бросил! Не слышали?
Подруги покачали головами. Похоже, они пропустили много интересного.
– И как это случилось?
– Обыкновенно. Как всех бросают, так и Ольгу нашу бросили.
– Он приезжал?
– Для этого и приезжать не надо. По телефону позвонил да и сказал.
– Что сказал?
– Ну что, что! Известно что! Отстань, сказал. Мол, они друг другу не подходят. А их совместная жизнь с самого начала была ошибкой. И что он больше не в силах терпеть такое.
– Все ясно! Испугался, что Ольга останется без средств и сядет ему на шею.
Игнат пожал плечами. Мол, не приучены мы господ обсуждать, а тем более осуждать. И тут же болезненно поморщился.
– Ох! Чувствую, свернула она мне шею! Болит, зараза! Не повернуть!
К этому времени из дома выбежала целая толпа. Раиса Михайловна увела сына на кухню, лечиться. Кротова причитала над лежащей на земле Ольгой. Владимир вызывал врача. А остальные бегали и суетились без всякого толку.
Сначала Ольге принесли нашатырь, от которого ее вырвало. Потом воды, которой она облилась. Затем попытались перенести в дом, но уронили на ступеньках и мало того что изваляли в грязи, так еще и разбили ей нос. В результате, когда приехала бригада врачей, Ольга из вполне чистенькой и пьяненькой самоубийцы превратилась в какое-то неопознанное окровавленное существо, грязный щиток, снятый с телеги.
– Что вы с ней делали? – ужаснулся молоденький врач. – И чем это от нее пахнет?
– Вы лучше скажите, забираете вы ее или нет?
– Без всяких сомнений! Девушку нельзя оставлять среди людей, которые довели ее до такого состояния!
Ольгу погрузили на носилки и проворно закатили в машину. Последнее, что услышали родные Ольги, был ее громкий голос, который жалобно выводил:
– Маленький синий платочек падал с опущенных плеч. За синий платочек строчит пулеметчик!..
Дальше слов песни расслышать не удалось. Они потонули в шуме отъезжающего автомобиля. А через полчаса пришлось вызывать еще одну «Скорую». Игнату, на которого свалилась Ольга, стало совсем плохо. У него болела шея, он задыхался, и у него кружилась голова. Вид у него был настолько нехорош, что врача вызвали без его согласия и даже вопреки ему.
– Не хочу я в больницу! – сопротивлялся Игнат. – Вы не понимаете, нельзя мне туда!
– Ничего, ничего, – утешала сына Раиса Михайловна. – Полежишь, поправишься. А дома что? Тебе специальный уход нужен. Ясно, что у тебя с шеей неприятность приключилась.
То же самое подтвердил и приехавший врач.
– Смещение шейных позвонков. Вы что, падали?
– Нет. Я не падал. На меня упали.
– А… Ну это все равно. Вам необходимо обследоваться.
– Я не могу.
– Без этого, голубчик, никак нельзя. А вдруг у вас там что-то серьезное? С головой, мой дорогой, шутить нельзя. Это ноги у нас две, в случае чего одной можно и пожертвовать. А голова – она одна. И пришивать новую никто еще не научился. Едем!
Протесты Игната близкие не стали даже и слушать. Сима с Геной запихнули родственника в машину. И захлопнули дверь, отрезав путь к бегству.
После того как двоих увезли в больницу, в доме стало совсем пусто.
– А наши ряды редеют.
– Если так пойдут дела, то вскоре тут совсем никого не останется.
Спустившись на кухню, подруги нашли там двух подруг – Раису Михайловну и мать Катерины. Женщина явно не торопилась к себе домой.
– А куда я поеду? Сначала пусть про Витьку все выяснят. Тогда уж вместе с ним и обратно покатим.
– А если выяснится, что это Витька убил вашу дочь?
– Не мог он. Кабы задушили ее или чего другое, а так – застрелили. Из чего бы он ее застрелил? Из пальца?
– У него обрез был.
– Так тот обрез, что он этой дуре крашеной из поселка вашего показывал, не стреляет он!
– А вы почем знаете?
– А у нас в селе все знают, – заявила Анастасия Захаровна. – Витька его у деда Пахома выменял. А тот с войны принес. Обрез этот без затвора. Только и годится, что баб глупых да девок пугать.
Пусть и так, но подруги все равно хотели убедиться, что смерть Катерины не на совести ее бывшего жениха. А для этого нужно было найти того, кто еще мог желать Катерине смерти.
Глава 13
Был вечер. И подруги устроились рядом, чтобы обсудить сложившееся положение. Два вопроса томили их души. И были они вполне в духе русского человека. Первый вопрос был – кто виноват? И второй – что делать?
– Ну, Сергей Юльевич погиб – это понятно. Ему многие могли желать смерти, потому что он был богат. Но Катерина-то, Катерина! Ее-то за что? Жила ведь тише мыши. Единственный враг – это ее бывший жених. Но если он тут ни при чем, то кому могла помешать бедная повариха?
Единственным объяснением было то, что Катерина что-то узнала. И убийца поспешил от нее избавиться. Подруги так и думали до тех пор, пока Марише не пришла в голову ужасная мысль.
– Аленка! – ахнула она. – А что, если стреляли не в Катерину?!
– А в кого?
– В тебя!
– Как это?
– Вас с ней перепутали!
Некоторое время Алена размышляла.
– Но мы с ней совсем не похожи.
– Так в темноте не видно было. Убийца знал, что ты должна явиться к старому дубу. Увидел женщину и решил, что это ты.
– И выстрелил?
– Ну да!
– Выходит, Катерину убили вместо меня?
Алена начала дрожать. Снова у нее в памяти всплыл случай с Сергеем. Он ведь тоже выпил какао, предназначавшееся для подруг. Выпил, отравился и умер. А теперь еще и в Катерину стреляли, когда она пошла на то место, где должна была быть Алена.