– Отраву?
– Ты еще не поняла, что с ним случилось? Лично мне сразу же стало ясно – напиток был отравлен.
– Не может этого быть! Кто это сделал?
– Тот, кто услышал о нашем намерении напиться горячего какао перед сном, – мрачно ответила подруге Мариша.
– Что?!
– То, что слышала. Отравить хотели нас с тобой. Верней, тебя. Но Сергей опередил нас. Наверное, он хотел перед отъездом к жене и детям выпить на дорожку глоток горячего чая. Взял коробку с надписью «Чай» и, не открывая, принес ее к себе в спальню. Вскипятил воду в электрочайнике, вон он стоит в углу, а потом сыпанул то, что он считал заваркой.
– Сергей не пил какао!
– Он его не любил, – поправила ее Мариша. – Но раз уж приготовил, пусть и по ошибке, он его выпил. Выпил и отравился.
И, хмуро окинув взглядом распростертое на кровати тело, Мариша добавила:
– И похоже, спас нам с тобой тем самым жизнь!
Алена быстро прикрыла рукой рот, словно желая удержать рвущийся из нее крик ужаса. И во все глаза уставилась на подругу.
– Не может быть!
Мариша беспомощно развела руками.
– А у тебя есть другое объяснение произошедшему?
Алена помотала головой и неуверенно произнесла:
– Может быть, у Сергея стало плохо с сердцем? Он не болел, нет?
– В любом случае надо вызывать милицию. Они разберутся, от чего скончался Сергей.
При виде мертвого тела следователь изрядно помрачнел.
– Все, как мы и предполагали, – загадочно произнес он и, ничего больше не пожелав прибавить, тут же приступил к делу.
Отдавая распоряжения своей группе, он не забывал и про потенциальных свидетелей. Помещением для допросов была раз и навсегда определена большая гостиная. Обстановка ее соответствовала моменту. Мебель из мореного темного дуба. Стены выкрашены темно-бежевой краской. Да еще окна выходили на север, поэтому и освещение всегда было мрачноватым.
– Ну, что вы можете сказать по данному факту?
С этими словами следователь Суслов вошел в комнату. Сказать было что. Всем. И все начали говорить разом, перебивая друг друга. Каждый возмущался нахальством других и требовал, чтобы следователь выслушал первым именно его.
– Я имею право сказать! Отравить хотели именно меня!
– Нас! Нас хотели отравить. И я тоже могу много чего сказать!
– Сергей был мой брат!
– И мой тоже!
– И я знаю, кто мог его отравить!
Следователь потер подбородок и обратился к Ольге:
– Вот как? Вы знаете? И кто же?
– Она!
И Ольга театральным жестом ткнула в окаменевшую Катерину.
– В самом деле? И что дает вам повод вновь подозревать повариху?
– Именно это и дает! Она – повариха! Она знала, где лежит какао. И нарочно подсунула его моему брату!
– Какао – это еще не яд.
– Она же и отравила! Я вам говорила – она убийца! А вы мне не поверили. Выпустили ее из камеры. И вот вам результат! Мой брат умер! Отравлен! А преступница до сих пор на свободе! Арестуйте ее!
– Всему свое время.
– Нет! – настаивала Ольга. – Немедленно!
– И на каком основании я это сделаю? – обозлился на нее следователь. – На том, что она знала, где в доме хранится какао-порошок? Вы меня за идиота принимаете? Представляете, что мне скажет прокурор, если я укажу в постановлении такую причину? Как минимум мне влепят выговор. А как максимум понизят в должности. И будут совершенно правы!
– Все равно! Убийца – Катерина! Она отравила моего отца. И она же отравила Сергея. Вы хоть экспертизу сделайте! Уверена, окажется, что их отравили одним ядом!
– Сделаем, сделаем, – вздохнул следователь. – Успокойтесь только.
Но его слова не возымели никакого действия. До спокойствия ли тут!
– Нас всех перетравят, как кроликов!
– А кого не отравят, тех застрелят!
– Как маму!
Следователь оживился:
– Кстати, о вашей маме! Хочу вам сообщить, что ее состояние уже не внушает врачам опасений.
– Я знаю, – кивнул Владимир. – И я уже сказал сестре, что маме гораздо лучше. Шок прошел. И она уже самостоятельно передвигается и разговаривает.
– Врачи сказали, что ей сказочно повезло. Пуля скользнула по кости. Только кожа задета. Собственно говоря, это даже не рана, а так – царапина.
– Вам бы такую царапину! – зло бросила следователю Ольга. – В маму стреляли! И то, что она легко отделалась, еще ни о чем не говорит! Вы обязаны найти преступника!
– Мы ищем, ищем!
– Плохо ищете. Да и чего искать?! Вот она! Арестуйте ее!
– Разберемся.
– Арестуйте! Немедленно!
– Знаете что? Если вы немедленно не замолчите, я арестую вас!
– Меня?! – ахнула Ольга, побледнев. – За что же меня-то?
– За препятствие действию следствия! Вы меня сбиваете с мысли!
– Было бы с чего сбивать, – буркнула Ольга, но, увидев разъяренный взгляд следователя, все же замолчала.
Следователь обвел взглядом собравшихся. Все покорно молчали, ожидая, когда Суслов заговорит.
– Мы провели экспертизу гильзы от пули, выпущенной в вашу мать. Эксперты говорят, что это редкий экземпляр. Сейчас такое уже не выпускают. Коллекционное оружие. Браунинг. 1900 года выпуска. Калибр 7,65.
При этих словах Владимир дернулся всем телом.
– Как? Что вы сказали? Браунинг?
– Да, именно браунинг. Вам это о чем-нибудь говорит?
– Оружие анархистов и политических преступников! – пробормотал Владимир. – Именно из такого стреляли в Ленина и герцога Фердинанда.
– Вы что-то знаете?
– Знаю! Это пистолет моего отца!
– У вашего отца было оружие? Почему же вы мне о нем сразу же не сказали?
– А вы и не спрашивали! – парировал парень. – К тому же я просто забыл.
Следователь ему не поверил.
– В доме произошло нападение с применением огнестрельного оружия, а вы забыли, что именно такое оружие хранится где-то у вашего отца?
– Я ведь не знал, что в маму стреляли из браунинга, – оправдывался Владимир. – А сейчас вы сказали, и у меня в голове словно что-то щелкнуло.
– Лучше бы оно щелкнуло пораньше, – проворчал следователь. – И где хранится это оружие?
– Я не знаю. У папы. Это был подарок папе на его пятидесятилетие.
– И что? Ваш отец не сказал вам, куда положил оружие?
– Я не знаю. Оно должно быть где-то у него в кабинете.
– Мы осмотрели его кабинет. Оружия там нет.
– А сейф? – напряглась Раиса Михайловна.
– Сейф мы осмотрели еще в прошлый раз.
– У хозяина в кабинете был еще и другой сейф.
– Другой? Какой другой?
– Ну, за картиной. Такой маленький металлический ящичек. Сергей Юльевич вообще обожал всякие тайнички и потайные ходы. И в кабинете сделал себе не один сейф, а сразу два. Там, во втором сейфе, он и прятал свою пукалку.
– И вы об этом знали?
– Я ведь главная в доме по части хозяйства, – с достоинством пояснила экономка. – Мне по долгу службы положено знать, что и где у хозяев лежит. Они сами часто забывают, а я должна помнить. Мне за это деньги платят.
– И код знаете?
– Код хозяин обычно всегда рядом писал. Память у него плохая. Вы на обоях или под картиной с изнанки посмотрите, обязательно найдете.
Нужно ли говорить, что шифр следователь нашел, сейф открыл, но вот никакого оружия в маленьком сейфе не оказалось.
– Экспертизу оружия провести не удастся, – задумчиво заметил следователь. – Что же, будем ждать.
– Чего? Чего ждать?
– Когда оружие выстрелит вновь.
– Другими словами, когда из него убьют кого-нибудь?
– Это вы сказали, а не я.
Пока все ловили ртом воздух, приходя в себя от возмущения, следователь огорошил их следующим заявлением:
– Эксперты говорят, что на первый взгляд очень похоже на то, что Сергей был отравлен крысиным ядом.
– Господи! Мышьяк! – ахнула Раиса Михайловна.
– Нет. Мышьяк – это вчерашний день. Сейчас крыс травят составом, не имеющим ни вкуса, ни запаха.
– Сергей выпил яд!
Мариша толкнула Аленку в бок:
– Видишь, я была права. Твой брат был отравлен!
А тем временем следователь допытывался у остальных:
– В доме водились крысы?
Все подавленно молчали, пытаясь осмыслить услышанное.
– В доме водились крысы? – повторил свой вопрос следователь.
– А как же! – первой отмерла Катерина. – И в саду, и в подвале! Сколько угодно!
– И вы их травили?
– Да.
– Как?
– Специального человека вызывали. Раиса Михайловна лично звонила и вызывала.
– Подействовало?
– Еще как! Все грызуны исчезли!
– Давно проводилась санобработка?
– Да уж с полгодика, – поколебавшись, произнесла Катерина.