- Д-да, миледи...
- Слышите меня? Не для себя, а для одной знакомой.
- Ко... конечно, миледи...
- Тьма! Элис, я не беременна! - чуть не закричала Мира, красная от стыда и злости.
- Да, миледи, конечно, я верю. Есть такая настойка из трав... Моя сестра знает одну знахарку, та умеет готовить... Хотите, я провожу вас к ней?
- Я все еще не беременна.
- А хотите, попрошу травницу сделать отвар и принесу вам? Стоить будет не больше пяти агаток.
- Благодарю, Элис. Ступайте и забудьте, наконец, этот дурной разговор!
Служанка вздохнула - кажется, с сочувствием. Вышла, Мира крикнула ей вслед:
- "Голос Короны"!
Отлично, Минерва, умница! Теперь леди Сибил присвоит мне титул шлюхи, на месяц запрет в башне и собственными руками вольет в меня полведра травяной настойки. Зато я буду уверена, что средство от беременности существует. Прекрасный способ получать сведения! Интересно, тайная стража императора действует столь же ловко?
Служанка принесла "Голос Короны", Мира взяла, стараясь не смотреть ей в глаза. Быстро нашла статью о налоге и рельсах.
"...его величество Адриан в своей речи заявил, что намерен... рельсовые пути с Севера на Юг и с Запада на Восток, проходящие сквозь все крупнейшие города земель... проделать путь от Первой Зимы до Львиных Врат можно будет менее, чем за месяц... не менее пятисот миль рельсового пути в год. Это потребует дополнительно более миллиона эфесов... Корона учреждает Управление путей, задачей которого будет... Всеобщий налог с земель призван привести к скорейшему исполнению цели и процветанию нашего великого государства. Средства, собранные налогом, будут поступать непосредственно в ведение Управления путей, и затем расходоваться на строительство дорог и искровых цехов..."
Вот! Вот оно! Мира триумфально щелкнула пальцами.
"Его величество сообщил, что полный план обложения налогом, включающий размеры налога для каждой земли и сроки его выплат, будет объявлен на осеннем сборе Палаты Представителей в сентябре".
В сентябре! В сентябре!
Владыка Адриан, по замыслу заговорщиков, должен умереть в конце августа! После того, как заключит помолвку с невестой из их семейства, но до того, как введет в действие ненавидимый лордами план реформ!
Остается, правда, вопрос: чем так досадили заговорщикам рельсовые дороги? Точнее: кому больше они досадили - маркизам Грейсенд из Южного Пути или Великому Дому Альмера? Неплохо бы понять и то, с какого дня закон вступает в силу: со дня, когда император провозгласил его в Палате Представителей? Или же лорды Палаты еще должны проголосовать, признать закон, принести какую-то клятву?..
Отец обучал Миру всему, в чем разбирался сам: грамоте и математике, светским манерам, танцам, игре в стратемы, истории... Даже немного военному делу - Мире было чертовски интересно, она расспрашивала его о тактике и стратегии, а сир Клайв смущался, вынужденный рассказывать такие вещи девушке, и отвечал малословно... Однако в политике он не разбирался, и знания Миры о рычагах государственной власти остались весьма скудны. Стало быть, теперь нужен человек, сведущий в политике.
Леди Сибил пришла на ум первой... но после того, как Элис доложит ей о "беременности" молодой леди, лучше не приближаться к графине ближе, чем на расстояние арбалетного выстрела. Однако советчика не так уж сложно найти. Мира проглядела стопку утренних писем, теперь обращая внимание на титулы и должности. Некий виконт... некий барон... студент Университета (к сожалению, будущий доктор, а не политик)... рыцарь... еще один... О! "Колин Фелисия Анжела из Солтауна, я имею честь служить помощником лорда-представителя от Южного Пути". Колин Фелисия приглашал Миру увидеть новую чудо-машину, созданную Университетом. Прекрасно! То, что нужно.
Мира быстро набросала несколько строчек. Демонстрация машины назначалась на седьмой час вечера - помощнику представителя вполне хватало времени, чтобы получить ответ и прислать за девушкой экипаж.
Затем она написала подруге.
"Милая Бекка, моя неоднократная спасительница. Не смею больше скрывать от тебя свою страшную тайну. Я - сладкоежка. Составь мне компанию завтрашним вечером в новом шоколадном салоне на площади Согласия. Ты услышишь мою исповедь и увидишь меня в действии. Искренне твоя северянка".
* * *
Сцена университетского зала собраний была разделена ширмой на две половины. В левой грозно возвышался механизм - та самая чудо-машина. Ее скелет состоял из четырех массивных стальных цилиндров, снизу доверху плотно опутанных проволокой. Требовалось совсем немного фантазии, чтобы вообразить себе четверку латников, скованных цепями. К их ногам, будто испуганные зверьки, прижимались мелкие детали машины: медные емкости, катушки, пластины, трубки. Отростки проводов сетью опутывали их, намертво приковывали к четырем стальным исполинам. На помосте перед машиной находился деревянный столик. Человек, что сидел за ним, был одет в черную мантию и квадратную шапочку, и выглядел сгорбленным карликом рядом с могучим механизмом. На столике находились несколько рычажков, дощечка для записей, кусочки мела, и - наиболее загадочный - барабан, поставленный на ось, как юла. Бока барабана усыпали мелкие значки - циферки и буквы. Корешки проводков, что испускал барабан, тянулись вниз и врастали в основание машины. Провода змеились, закручиваясь в дикие кольца, детали механизма блестели тускло и зловеще. Машина выглядела порождением хаоса, прибежищем демонов - подручных Темного Идо.
В правой половине сцены размещался второй механизм, похожий на первый, будто брат-близнец. При нем также имелся механик в черной мантии и шапочке. Пучок проволок, протянувшийся под ширмой, связывал меж собою две машины. Заправлял всем действом крайне худой магистр со впалыми щеками и горячечным блеском в глазах. Неспособный стоять на месте, он рыскал вдоль сцены, меча в публику искровые взгляды. Магистр производил впечатление человека одержимого, к тому же страдающего тяжелой формой лихорадки.
Атмосфера могучего и мрачного ритуала, леденящего кровь таинства, царившая в зале, приводила Миру в полный восторг.
- Господа, для начала мне потребуется ваша помощь, - призвал магистр, сверкая глазами. - Я прошу одного из вас выйти на сцену!
...Доброволец будет принесен в жертву Проволочному Богу, - добавила Мира в своем воображении. Лишь вкусив человеческой крови, Проволочный Бог смилостивится и приведет в действие машину!
- Ну же, господа! - повторил магистр. - Не робейте, окажите небольшую помощь для успеха нашего эксперимента!
Слово "эксперимент" чертовски нравилось Мире. Она почти решилась подняться с места, когда ее опередили. На сцену вышел молодой человек, одетый семинаристом.
- Что от меня требуется?
- Будьте добры, напишите что-нибудь на этой дощечке. Любую короткую фразу, несколько слов!
Семинарист склонился над столом, недолго поразмыслил и заскрипел мелом.
- Благодарю вас! - сказал магистр, взял у него дощечку и протянул механику. - Обратите внимание, господа: никто не произнес вслух написанных слов. Теперь мы позволим машине сделать свое дело. Приступайте, Бертрам!
Механик прочел записку, сверился с некой таблицей, укрепленной на корпусе машины, и защелкал рычажками. Насколько Мира могла заметить, он набирал некую комбинацию, выдерживал паузу в пару вдохов, затем переводил рычаги в новое положение, затем - снова. Например, механик сдвигал два рычажка вверх, три вниз, а следующий - снова вверх. Пауза, все рычаги вниз. Дальше - один вверх, два вниз, три вверх. Пауза, все вниз. Через один - то вверх, то вниз. Пауза - снова все вниз. Руки Бертрама порхали над рычажками, будто по клавишам клавесина. Машина издавала ровное, очень низкое урчание. Зрелище завораживало, зал погрузился в тишину.
- Что он делает? - спросила Мира у спутника.
- Сейчас нам все расскажут, - прошептал Колин в самое ее ухо. Девушка поморщилась.
Казалось, ничего не менялось на сцене, только рычажки все щелкали под руками механика. Но вот Мира перевела взгляд на вторую машину - ту, что стояла справа от ширмы. Оказалось, она пришла в движение: барабан над столом медленно вращался, а механик, пристально наблюдая за ним, записывал что-то на дощечке.
Щелканье рычажков неожиданно прекратилось, Бертрам громко сообщил:
- Передача завершена.
Магистр крикнул через ширму второму механику:
- Гарольд, зачитайте, что вам удалось принять!
- Славься в веках, Праматерь Янмэй Милосердная, - механик Гарольд прочел слова, списанные с барабана машины.
Семинарист ахнул.
- Скажите нам, господин, эти ли слова вы написали по моей просьбе?
- Да, магистр... Но как это возможно?!
Магистр схватил записку со стола Бертрама и провозгласил:
- "Славься в веках, Праматерь Янмэй Милосердная"! Эту фразу написал наш любезный гость, Бертрам передал ее при помощи искры с первой машины на вторую, где Гарольд принял и прочел слова. Как видите, все передано и воспроизведено в полной точности!