Вальдрес почувствовал, что на него кто-то смотрит и, вздрогнув, открыл глаза — даже не заметил, как задремал. У стола переминаясь с ноги на ногу, стоял толстый трактирщик и мял в руках грязную тряпку.
— Чего тебе? — Вальдрес сел прямо и отставил стакан до сих пор находящийся в его руке.
— Господин? — удивился толстяк. — Вы же сами звали…
— Ах, ну да. Присядь, — маг приглашающе повёл рукой. — Выпей вина.
Хозяин таверны быстрым движением придвинул от соседнего стола стул и сел. К вину не притронулся. Глубоко посаженные глаза, прикрытые шторками густых бровей, подозрительно уставились на Вальдреса. Маг помедлил, собираясь с мыслями, а затем спросил:
— Расскажи-ка, что происходит в стране. Я, видишь ли, долго путешествовал и немного не в курсе.
Толстяк понял, что от него не требуют ничего серьёзного и заметно расслабился. Придвинул стакан, наполнил и, шумно отхлебнув, молвил:
— Если коротко, то ничего хорошего, господин маг.
— И в чём же это «ничего» выражается, почтенный э… — Вальдрес запнулся.
— Валиф, господин. Просто Валиф.
— И что же не так, почтенный Валиф?
Хозяин заговорщицки пригнулся к столу и взглядом указал в сторону окна, где тихо сидели монахи:
— Да вот хотя б они. Видите? Серые, — толстяк брезгливо поморщился. — Уже и до столицы добрались. Это ведь из-за них я не хотел вас впускать. Теперь каждый должен печься о репутации богобоязненного. Иначе свезут в Скавелл, в свои проклятые подземелья и поминай, как звали, — трактирщик сделал большой глоток и утёр рот сальным рукавом. — В Ивокарисе и его окрестностях пока боятся чинить расправу, но скоро, думаю, и там тоже… — он безнадёжно махнул рукой и вновь приложился к стакану.
Вальдрес изумлённо повернул голову в сторону окна и встретился взглядом с монахом неопределённого возраста. Пронзительные глаза цепко ухватились за лицо молодого человека, оценивая и запоминая. Маг почувствовал себя неуютно, но глаз не отвёл.
«Странно, — подумал он, — что в моё отсутствие могло произойти такого, если Совет Магов дал слабину в противостоянии с серым орденом?»
Повернувшись к Валифу Вальдрес спросил:
— Куда же смотрит Совет Магистров? И где торговая гильдия? Выкладывай что знаешь.
— Дык, ни их магичествам, ни торговцам сейчас не до серых, — развёл руками толстяк, едва не спихнув бутыль со стола. В последний момент поймал её за горлышко, отставил в сторону и стал елозить грязной тряпкой по столешнице, растирая бурые капли.
— И в чём же причина? — нахмурившись, поторопил Вальдрес.
— Причина? А я вам назову причину, господин маг, — толстяк отпихнул тряпку, словно та оказалась ядовита и, перегнувшись через стол, зашептал, — поговаривают, близится война. Вот так вот… — он откинулся на стуле и расправил ладонями складки сального фартука.
— Откуда сведения? — напрягся Вальдрес.
— Слухи… с миру по нитке. Валиф умеет слушать и соображать, господин.
— И всё же? — поторопил маг.
— Ну, в первую очередь, — стал загибать пальцы трактирщик, — появились первые переселенцы. Досюда ещё не доходили, но знакомый купец с юга говаривал, будто Холорис, что неподалёку от перевала уже наводнился людьми из-за Пограничного Кряжа. Люди валят через Южную Гряду даже невзирая на опасность перехода. Поговаривают, будто кочевники объединяются в большой поход. Во-вторых, — загнул следующий палец толстяк, — цены на товары с юга стали расти. В-третьих, наёмники потянулись с караванами в сторону Пограничного Кряжа. Говорят тамошние города стали давать хорошую цену. В-четвёртых, пошли обозы с оружием в ту же сторону…
— Что-то я ни одного не видел, — Вальдрес скептически выгнул бровь. — Возвращаюсь как раз с юга, и никакой подготовки к войне не заметил. Правда, мой путь пролегал несколько западнее — через Скавелл, но всё равно…
— Ну, — смутился трактирщик, — может я и преувеличил, и не так много наёмников пока ушло, да и обоз с оружием был всего один, но всё же, всё же…
Вальдрес задумался.
«Если слухи добрались уже и сюда, значит, действительно что-то назревает. Нужно поторапливаться».
А вслух сказал:
— Я услышал тебя, почтенный Валиф. Приготовь мне чистую комнату. Рано утром я отбуду. Вот, возьми за беспокойство, — по столу скакнула серебрушка и исчезла в огромном кулаке трактирщика. Толстяк поклонился и растворился в собственном заведении, а Вальдрес, оставшись наедине с мыслями, не сразу заметил служанку, присланную хозяином проводить его до комнаты.
* * *Столица Торговой Империи — белокаменный Ивокарис, встретила его плотной людской массой у южных ворот. Близился сезон дождей и крестьяне спешили расторговать все излишки урожая.
«Всё как всегда, словно и не уезжал» — подумал Вальдрес с грустью.
Гвардеец в запылённой кирасе и с лицом, измученным вчерашними возлияниями, увидев перстень мастера, предусмотрительно надетый на палец, с поклоном посторонился, но тут же прикрикнул на какого-то мужичка, попытавшегося проскочить вслед за магом. Проехав арку ворот, Вальдрес на мгновение придержал коня. Страшно хотелось повернуть направо, в сторону дома, но тянуть с визитом к Архимагу не стоило — и так задержался почти на полгода. Постояв пару мгновений, он решительно повернул коня в сторону видневшейся вдали башни Магической Гильдии.
Улица вывела его на базарную площадь, заполненную в это время до предела. Прищёлкнув пальцами, маг создал вокруг себя «полог тишины», что отрезал шум базара как ножом. Смирившись с тем, что быстро проехать к Цитадели Стихий не получится, Вальдрес расслабил поводья и позволил коню самому выбирать дорогу в толпе. Цепкий взгляд молодого мага пару раз вычленил из разношёрстного муравейника серые рясы.
«Не соврал трактирщик, — подумалось с грустью. — Даже в столицу начала просачиваться вера в Единого. Знал бы Сетт'иллис, как эти святоши извратили его светлый образ…»
Миновав базарную площадь, маг свернул в проулок, упирающийся в широкую аллею, в конце которой высились стены обители магов.
Издалека Цитадель Стихий напоминала белокаменный цветок. Стройное тело башни — узкое, длинное, украшенное причудливой резьбой — не просто стояло на земле — оно словно прорастало изнутри, неуклонно стремясь к небу и солнцу. Даже не верилось, что это всего лишь мрамор, нежные тонкие линии скорее напоминали шёлк, заботливо и чуть небрежно обёрнутый вокруг хрупкого стебля. Мягкие складки, почти невидимые вверху, тяжело стекали к подножию, образуя с одной стороны подобие скального уступа, а с другой — изящную широкую лестницу, украшенную ажурными перилами. Венчала башню удивительной красоты крыша, похожая на полураспустившийся бутон. Она поднималась на высоту, втрое превосходящую высоту самых высоких деревьев, хороводом окруживших Цитадель с трёх сторон. А поверх крыши божественная рука небрежно бросила невесомое покрывало из тончайших каменных кружев — как символ благословения и покровительства.
Вальдрес пустил коня по аллее ведущей прямо к парадному входу. Спешившись, рассеял «полог тишины» и передал поводья подскочившему слуге. Высокая узкая дверь, покрытая искусным кружевом резьбы, распахнулась едва молодой маг приблизился, и Вальдрес вступил в святая святых Цитадели Стихий.
Шагая по коридору, он в который раз поразился красоте величественного сооружения. Внутри башня была столь же прекрасна, что и снаружи. И здесь прослеживалось то же плавное течение мраморного шёлка, те же стремительные линии, замершие на миг в тонких колоннах, похожих на стебли. Мягкий розоватый свет лился из круглых светящихся шаров, парящих высоко в воздухе. Разноцветные витражи в узких окнах и восхитительный узор из белых и серебряных плит на мозаичном полу гармонично сочетались со старинными гобеленами, запечатлевшими сцены из древних эпох. С двух сторон просторный холл обрамляла лестница, уходящая на верхние этажи. Перила лестницы напоминали лепестки. Поднимаясь, Вальдрес невольно прикоснулся к их гладкой поверхности — она оказалась тёплой.
Обитатели башни могли передвигаться по просторным залам и коридорам, не боясь столкнуться друг с другом. Башня способна была одновременно вместить никак не менее трёх сотен, но, сколько Вальдрес себя помнил, более сотни неофитов не набиралось ни разу. Поистине титанический труд был потрачен на постройку башни, достойной стать жилищем самих богов.
Кабинет Архимага располагался на пятом этаже. Поднявшись, молодой маг прошёл через высокую арку и свернул в коридор, ведущий как раз к нему. Вдруг сзади раздался топот башмаков, и кто-то заорал запыхавшимся голосом:
— Мастер Вальдрес!!! Мастер Вальдрес, постойте!!!
Вальдрес с недоумением уставился на бегущего вверх по лестнице молодого белобрысого паренька в груботканой дерюге ученика. Талию опоясывала не грубая верёвка, но кожаный ремень, говорящий о том, что учится он уже не первый год.