Зараза! Как же вертикаль стабилизировать???
В общем, ясно. Мордой об стол. Раза в два лучше старой, но привыкать к моей надо с нуля. Старые навыки удержания сферы не помогут. Скорее, даже наоборот. А вот глобальный мониторинг местности у меня намного лучше. Нужно будет мою программульку в режиме мониторинга на второй терминал пускать. Но это — для зрителей. Не для эндера. Чтоб лучше видели, как эндер десантника пополам режет.
Вот дерьмо!
Как и весь наш проект.
— Том, подежурь за меня. Надо мозги проветрить.
— Ты сегодня вернешься?
— Не знаю. Наверно, нет.
Разминаю затекшие мышцы и иду к выходу. В «лягушатнике» салажата тренируются в удержании сфер. Здесь собраны все виды пультов, придуманные эндерами. Вижу один новый. Сажусь, и моментально оказываюсь в центре внимания. Пульт оказывается детской поделкой. Икс и игрек на правой руке, а на левой только вертикаль и финиш-контакт. При параллельных штормах за таким пультом нечего делать. Одной рукой не компенсировать суперпозицию двух разнонаправленных волновых помех. Спрашиваю, кто его изобрел, сажаю парня рядом и подробно объясняю недостатки. Потом хвалю мягкий, плавный ход. Салажата смотрят мне в рот. Кажется, я становлюсь гуру.
Направляюсь в бассейн, по дороге вспоминаю шрамы на боку Меты. Никак не мог понять, почему она не признавала купальники бикини.
Техники сняли стенную панель и возятся с трубопроводами. Проходя мимо, уворачиваюсь от ударившей струи воды, левой рукой ловлю падающий сверху газовый ключ, а правой удерживаю от падения стремянку.
— Тебя, сам бог послал. Ну, блин, с меня бутылка, — слышу сверху. Протягиваю наверх ключ.
— А нахрена он мне теперь? Не видишь, мля, трубу прорвало. Стась, дуй на третий уровень, перекрывай холодную с пятой по восьмую. Это, блин, одна из них.
Второй техник убегает.
— Ты из десанта? Я, блин, сразу понял. Счас, думаю, лечу, и обязательно вниз.
Фонтан воды слабеет и на глазах утихает. Техник стучит ключом по трубе и слезает со стремянки.
— Видал, что делается, — жалуется техник. — Трубы, мля, насквозь прогнили. Ты их хоть изнутри, хоть снаружи парапластом обтяни, держать не будет. Ржа одна. Мля.
— А на складе?
— А что, мля, на складе? Новых-то никто не делает. Лет на пятьдесят хватит, потом надо снимать поле и выходить наружу. Успеете вы, не успеете, а запасам кранты. У нас еще ничего. В других службах хуже. Это вы в десанте как сыр в масле катаетесь.
Мы в десанте катаемся как сыр в масле… Не за себя обидно, за ребят. Подставляю ладонь под струйку и медленно декламирую:
Шесть сотен тысяч равных порций
Воды живой в одной горсти…
Но проживали черногорцы
Свой долгий век до тридцати.
И жены их водой помянут,
И спрячут их детей в горах
До той поры, пока не станут
Держать оружие в руках.
Дошло, мля. Понял, блин, на что я намекаю.
Помогаю техникам заменить двадцатиметровый кусок трубы. В самый неподходящий момент, когда сосу ободранный палец, сзади подходит Бумер.
— Ник? Какого черта ты здесь? Ты же дежуришь.
— Я сменился.
— Я из-за тебя график дежурств перепахал, а ты здесь? Кто за пультом?
— Том.
— Руку повредил? Влез в чужое дело и повредил руку. Забудь о премии.
— А ты забудь о том, что я работал в десанте. У меня переработки как раз до пенсии хватит.
— Да куда ты, на хрен, денешься? Лань до круга не дойдет, а ты смотреть будешь?
Садимся на поваленную стремянку и лениво переругиваемся. Бумер знает, что я не уйду из десанта, а я знаю, что премия от меня не убежит.
— Береги руки, дурилка картонная, — неожиданно заканчивает Бумер, поднимается и уходит.
— Блин, строго у вас! — с уважением комментирует Стась.
Ушли четверо, вернулись трое. Усох молодой парень, для которого это был пятый драйв. Лань дошла до круга, но вернулась с царапиной на щеке и разорванным пополам ухом, злая как мегера. И в одном ботинке. Ухо ей заштопали аккуратно, но шрам, конечно, остался. Две недели она пряталась от меня, пока врачи повязку не сняли. А я сутками пропадал за пультом и пытался довести свою программульку. Парень усох, но маяк его все еще давал сигнал. Больше мне ничего и не надо.
Мордой об стол. Каких только алгоритмов я не перепробовал. Математике эта задача не по зубам. Компьютер не может удержать сферу. Но я могу! Любой эндер может! Почему? Интуиция? Как загнать интуицию в машину?
— Ник, шел бы ты домой. Послезавтра группа Бора уходит.
— Я как огурчик, Бумер.
— Вижу. Позеленел и весь в пупырышках. Не идет?
— Нет, не идет. Знаешь, что обидно? Будь у нас реакция как у этих тварей кремнийорганических, что снаружи бегают, никакой автоматики вообще не надо было бы. На ручном бы все делали.
— Не обманывай себя. У компа реакция в тысячу раз выше твоей. А результат? Тут надо ПРЕДВИДЕТЬ! За секунду, за полсекунды, но ЗА, а не ПОСЛЕ. Ты не можешь научить комп предвидеть.
— Правильно говоришь. Я. Не могу. Научить. Туп, однако.
— Не придирайся к словам. Суть ты понял.
— Но мне в шторм реакции не хватает!
— А ты чаще молотком по пальцам бей.
— Теперь всю жизнь вспоминать будешь?
— Кстати, почему тот парень был такой мокрый?
— На фонтан… — я давлюсь смехом, — на фонтан сел! А ты не понял?
— Нет, — тоже начинает смеяться Бумер. — Как-то не так себе это представлял!
Успокаиваемся, но еще минут пять ни с того, ни с сего начинаем хихикать. Гашу компьютер, помогаю Бумеру отключить везде свет и обесточить помещение.
Шатаюсь из угла в угол своей каюты. Тоска. Пусто, одиноко. Внезапно в голову приходит мысль, от которой в животе становится холодно. Словно я за пультом, а снаружи параллельные шторма.
База все силы, все ресурсы бросила на проект. Отгородилась хронополем от внешнего мира и существует автономно. Включать поле только на время драйва мы не можем. Слишком много надо на это энергии. Гораздо дешевле удерживать его постоянно включенным. Но срок автономности ограничен. Если проект провалится, придется снять поле, возвести защиту от здешних милых созданий, развернуть промышленность. На все это надо ресурсы. А их хватит?
Открываю встроенный в стену секретер, включаю комп, начинаю шарить по каталогам складов. Моего допуска не хватает. Дерьмо!
Вызываю по связи Бумера. Он появляется на экране буквально через несколько секунд. В пиджаке и при галстуке.
— Бумер на связи. Ты? Что случилось?
— Новая идея. Но не могу рассчитать, реально это, или нет. Надо знать резерв энергоресурса, все ли есть на складах. Объяснять сейчас, или утром?
— Ага, значит, ты все-таки знаешь, какой сейчас час. — Бумер стягивает через голову пиджак и кидает его куда-то за пределы сектора обзора. Рубашка с галстуком оказываются бутафорией. Единое целое с пиджаком. Ловко!
— Понял. Утром, так утром, — говорю я. — Сейчас нужен твой допуск к информации.
— А персидскую наложницу в кровать тебе не нужно?
— Бумер, если не дашь, так и скажи. Я капитану проекта перезвоню. Он мне допуск даст.
— Ты что, на фонтан сел? Знаешь, что с котами делают, чтоб они по ночам не орали? Вот это он с тобой и сделает. А я помогу. Думаешь, эндеру все можно? Ошибаешься!
— Но попробовать надо.
— Шантажист. Мой пароль — киник. Пользуйся до утра. Утром сменю.
Удалось. Играть на чужих слабостях — это я мастер. Хорошо, что Бумер из десантников. Десантники интриговать не умеют. Прут напролом. Даже их хитрости какие-то прямолинейные.
Вхожу в комп под именем Бумера, ввожу пароль и регистрирую в системе заместителя Бумера, некоего Ларчика. Делегирую Ларчику все права Бумера. Больше мне пароль Бумера не нужен. Я — Ларчик. Только — тс-с… Птица Говорун отличается умом и сообразительностью. Умом и сообразительностью. (Боже, где я подхватил этот бред?)
Работаю до пяти утра.
Время еще есть. Минимум — пять лет, максимум — двадцать. Потом вариантов не будет. Или снимать поле, отказаться от проекта и развивать промышленность, или идти ва-банк, держаться проекта до конца. А не повезет — снимать поле и дичать. Назад, к природе. Только вот местная природа нас не очень-то любит… Даже на вкус. На зубок возьмет, пригубит чуть-чуть, и сразу понимает, что не любит. Только сначала попробует, а уж потом понимает.
К черту природу. Какие шансы у проекта? Да можно считать, никаких. Если за восемьдесят лет, за две тысячи драйвов один раз попали за триста лет до момента «ноль», и один раз — полторы тысячи лет после момента «ноль», то все идет по теории вероятности. А сколько народа положили! Восемьдесят лет назад надеялись, что смогут пристреляться, что каждый следующий старт будет точнее предыдущего. Но чудес-то не бывает. Чтобы точно отправиться в прошлое, нужно отвалить на пару светолет от всех гравитационных масс. А еще лучше — за пределы галактики. Вот там точность будет определяться точностью аппаратуры. А здесь любая паршивая комета может отбросить тебя на пару тысяч лет в любую сторону. А сколько этих комет было за два миллиона лет? Кто их считал? Они же, сволочи, массу теряют, орбиты меняют, с планетами сталкиваются.