Провидение никогда не позволит оставить святые дела незавершенными! Человек, начавший их, не имеет права бросить эти занятия, пока не закончит. Ему нельзя становиться в воинский строй, он погибнет в первой же стычке с неприятелем и ослабит ополчение, вместо того чтобы укрепить его.
Еще одно важное указание: «кто боязлив и малодушен, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы он не сделал робкими сердца братьев его, как его сердце» (Втор. 20:8).
Римляне, греки, да и все соседние народы, услышав такое, негодуют и ужасаются. Они и людишек с заячьей душонкой берут в армию и заставляют драться. Лекарство от боязливости известное и весьма радикальное. У греков – остракизм, изгнание из полиса, что приравнивается к смерти. У римлян, не знающих удержу в своей суровости, бегущих с поля боя ждет в лучшем случае наказание розгами, в худшем – децимация, обезглавливание каждого десятого в провинившемся подразделении – манипуле, когорте, легионе. Трус либо храбреет, либо гибнет!
Для иудея неприемлемо насильно заставлять члена общины идти воевать или запрещать ему бежать с поля брани. Это противоречит всему, во что верует приверженец Закона.
Элохим обещал народу избранному: «Пошлю перед тобой шершней, и они погонят от лица твоего Евеев, Хананеев и Хеттеев» (Исх. 23:28). Перевод неверный, это не шершни, а депрессия, страх, отчаяние, эллинский панический ркас Он способен охватить любую армию. Сначала его чувствует один солдат, затем десяток; паника мгновенно передается всему человеческому стаду без единого сказанного слова. Как зараза, ужас охватывает ряды, пока не завладевает всеми душами и не лишает целые полчища способности драться и сопротивляться. Стая алчущих легкой крови и драки волков в мгновение ока превращается в тук мечущихся, обезумевших от страха ягнят. Даже римские легионы не раз страдали от этой чумы – и погибали почти полностью...
Вот что Адонаи насылает врагам Израиля и его защитникам, если те слабодушны, неискренни в вере своей или занимались плотской любовью. Во время войны бойцу нельзя иметь сношение с женщиной, ибо такое святотатство может отрицательно сказаться на конечном исходе боевых действий.
Лабы избежать подобного наказания Господня, слабых сердцем не берут или изгоняют из иудейского ополчения, не препятствуют им уйти из строя до начала битвы, не наказывают, если они бросили товарищей в разгар схватки.
Умирая, первый царь иудейский Саул не сказал ни слова осуждения своим воинам, побежавшим от луков и мечей филистимлян на горе Гелвуе.
Никто не проклинает и даже не презирает трусов. Их изолируют от смелых и достойных, как больных отделяют от здоровых.
Трусость у римлян и греков – слово уничижительное, обладатель ее заслуживает упрека. Трусость у иудеев – обреченность судьбой на смерть или несчастье, наделенный этим качеством заслуживает жалости. Военачальник-язычник труса наказывает или убивает. Полководец-еврей труса выявляет до начала военных действий и изгоняет, как паршивую овцу, чтобы не портил стадо.
Вот почему армии Израиля и Иудеи часто бывали хорошими и никогда – большими.
Трусы бросили Иуду бар Маттафию по прозвищу Маккавей перед семикратно превосходившими силами сирийцев, что стало причиной гибели героя и отбросило освобождение Иудеи на много лет.
Трусы не пошли в ополчение Иуды бар Иезекии, в те дни получившего псевдонимы Галилеянин и Гавлонит (по названию Гавлоны – селения, откуда он призвал к восстанию). Не взял он в свое войско и тех, кого запрещала вербовать Тора. И тем самым обрек себя на поражение задолго до того, как его меч покинул ножны для первой схватки с врагом.
А сначала казалось, что дела восставших идут отлично...