Мне хочется, чтобы в доме было как‑то уютнее. Да‑да, после всех моих стрессов мне хочется приходить в нормальный дом.
Слова его больно ранили Фиону.
– Тогда тебе надо было жениться на нормальной женщине, – только и смогла произнести она.
– Я и думал, что женюсь на нормальной женщине, которая поймет, что я не в состоянии жить в таком хаосе.
– В каком еще хаосе? – удивилась Фиона.
Она практически не устраивала больше своих знаменитых вечеринок, потому что не хотела расстраивать Джона. И она пообещала в очередной раз, что скажет Джамалу, чтобы он ходил по дому одетым. Но что толку! Фиона уже говорила ему об этом раньше, и, казалось, Джамал принял ее слова к сведению. Но когда ее не было дома, Джамал делал все, что хотел. Но разве он нанес этим вред кому‑нибудь? Джамал отлично относился и к ней, и к Джону.
Эдриен заметил на следующее утро, какой сердитой явилась Фиона в редакцию, и сказал ей об этом. Фиона объяснила, что они с Джоном снова поругались из‑за Джамала.
– Я же говорил тебе, что надо идти на компромиссы, – напомнил Эдриен. – Купи Джамалу форму и объясни, что он обязан ее носить.
– Но какая, черт побери, разница! Кого волнует, в чем одет Джамал, когда пылесосит дом?
– Джона, – строго отрезал Эдриен. – И кстати, что ты предприняла по поводу перепланировки в доме? Выделила наконец место для вещей, заметь, не Джона, а своего мужа?
– У меня не было времени что‑то предпринять. Последние три месяца я живу в самолете. Ты ведь прекрасно знаешь об этом, Эдриен.
– Но тебе просто необходимо что‑то сделать. Ты ведь не хочешь потерять Джона…
– Я не собираюсь его терять, – твердо заявила Фиона. – Ведь мы теперь женаты.
– Кто бы говорил! С каких пор это стало гарантией?
– Но для чего же еще люди женятся? – упрямо стояла на своем Фиона. – Что тогда значат все эти клятвы?
– Ну да, ты можешь полностью положиться на клятвы, если уверена, что выходишь замуж за святого.
– Хорошо, хорошо, я отдам ему целый шкаф, – сдалась Фиона. – Вот только зачем ему шкаф? Все равно большая часть его вещей по‑прежнему осталась у него на квартире. Вместе с вещами его жены и ее портретом, который я ненавижу. Мы уже поругались один раз из‑за этого портрета. Он, видишь ли, сказал, что хочет принести его ко мне, чтобы девочки чувствовали себя здесь как дома. Ну объясни мне, почему в моем доме должен висеть портрет его покойной жены?
Компромисс, компромисс и еще раз компромисс, – Эдриен погрозил ей пальцем. – В его рассуждениях есть здравый смысл. Может быть, это заставило бы его детей относиться к тебе лучше. Ты могла бы повесить портрет в отведенной им спальне. И не смотреть на него.
– Но я не хочу превращать свой дом в храм, где поклоняются Энн Андерсон. Я не могу так жить!
– Первый год всегда самый трудный, – глубокомысленно изрек Эдриен. – Не забывай о компромиссе, больше мне нечего тебе посоветовать.
Хорошо ему было рассуждать – ведь это не ему требовалось идти па компромисс. Впрочем, Фиона тоже не собиралась делать ничего подобного. Она хотела, чтобы в ее доме все оставалось как было. И всякий раз, когда Джон переставлял или перевешивал что‑нибудь, Фиона устраивала легкий скандал. Она даже сказала однажды Джамалу, что Джон не должен ничего менять в доме в ее отсутствие. В результате, когда Фиона была в Лос‑Анджелесе, где снимали для журнала «Шик» Мадонну, между Джоном и Джамалом произошла крупная стычка. Джон пытался разместить в библиотеке свои книги, а Джамал не давал ему это сделать. Джон позвонил Фионе в Лос‑Анджелес и сказал, что немедленно переедет обратно к себе, если она не уймет Джамала.