Вы – взрослые люди! Неужели вы этого не понимаете? Вас нет сейчас со мной, вы обе учитесь. А я совсем один. И я хочу быть с Фионой. Она – чудесная женщина.
– Вот и нет! – возмущенно бросила ему Хилари. – Она – эгоистка! Они никогда не была замужем и не родила детей!
– Но это вовсе не говорит о том, что она плохой человек. Может быть, на ее пути просто не попался мужчина, который достоин стать ее мужем.
– У нее на уме – только собственный успех, она помешана на тряпках, – вставила Кортни.
Можно было подумать, что его дочери знают Фиону Монаган! Как они могли судить о ней, если видели всего лишь раз и не желали узнать получше!
– За что вы наказываете ее? И меня. А вы обе делаете именно это. Я не заслужил такой несправедливости. И она тоже!
– Ты собираешься жениться на ней? – спросила Хилари дрогнувшим голосом.
Обе его дочери считали Фиону своим личным врагом и были твердо намерены уничтожить ее в глазах отца. Они не дали Фионе шанса показать им, что она – хороший человек и любит их отца. И не собирались давать. Но Джон твердо решил, что не позволит двум взбалмошным девицам управлять его жизнью, пусть даже это будут его любимые дочери.
– Я не знаю, – честно ответил он на вопрос Хилари. – Не думаю, чтобы Фиона хотела замуж. Ей нравится жить так, как она живет. И, возможно, она права. После того как вы вели себя с нею, Фиона вряд ли захочет стать членом нашей семьи. И иметь двух таких мерзких приемных дочек. Она предпочтет остаться незамужней. – Джон специально не стал смягчать своих слов. Дочери должны отдавать себе отчет в своих поступках.
Неделю назад Хилари рассказала своей самой близкой подруге по колледжу о Фионе Мо‑наган. Она была горда своей непримиримой позицией и твердостью. Кортни во всем разделяла позицию сестры.
– Нам не нужна никакая мачеха! – заявила Хилари отцу.
– Вы могли бы получить мачеху и похуже, – твердо сказал Джон. – Фиона – хорошая женщина. И не вам решать, каковы будут наши с ней отношения. Решать это буду я. Вы – мои дети.
И так будет всегда, сколько бы лет вам ни было. Вы еще молоды, но уверен, что потом вы меня поймете, когда сами узнаете цену любви и цену потерь. А не поймете – тем хуже для вас. Но я не позволю вам разрушить мою жизнь.
– Мы никогда не будем приезжать домой на праздники, если ты женишься на ней, – твердо заявила Кортни.
Господи, и это его дочь, умница Кортни! Она вела себя, как пятилетний ребенок, а не как второкурсница престижного университета.
– Что ж, очень жаль. Не удивляйтесь, если вы обнаружите, что обстоятельства вашей жизни несколько изменились.
Намек был более чем прозрачным.
– Ты урежешь нам содержание? – девицы явно проверяли, как далеко они могут зайти.
Джон считал, что они зашли уже достаточно далеко. Слишком далеко. И был полон решимости дать им это понять.
– Не стоит испытывать мое терпение, – продолжал он. – Я буду очень разочарован, если вы не измените свое поведение, даже если мы с Фионой решим пожениться.
После такого «обмена любезностями» девочки бросились на кухню, где немедленно состоялся «военный совет» с участием миссис Вестерман. По всему выходило, что отец собирается жениться на этой красотке Фионе Монаган.
– Мы быстренько выживем ее отсюда, если он посмеет это сделать, – пообещала миссис Вестерман. – И полгода не продержится!
Она говорила, а Хилари и Кортни слушали и кивали головами. План показался неплохим, девушкам понравилась идея выжить Фиону из жизни отца через полгода. Они ни за что не хотели терпеть эту кривляку.