А она так не хотела его терять! Она переживала из‑за того, что дочери Джона возненавидели ее еще до того, как увидели. Экономка – это совсем другая история. И с собакой, по крайней мере такой, можно как‑нибудь справиться. Но дочери Джона убили ее своим неприятием. И Фиона не представляла, как можно поправить эту ситуацию.
– Ты уверен? Уверен, что действительно хочешь этого? – сквозь слезы переспрашивала она Джона.
– Да, уверен, – твердо ответил он.
У него не было никаких сомнений: его место рядом с Фионой Монаган. Никогда еще он не был так зол на своих детей и не испытывал такого жестокого разочарования.
Фиона никак не могла остановить слезы. Джон сел рядом и заключил ее в объятия.
– Мне очень хочется, чтобы ты переехал сюда, – наконец выдавила из себя Фиона в перерывах между всхлипами. Она все еще не пришла в себя от волнений этого безумного дня. Но одновременно испытывала колоссальное облегчение, осознав наконец, что Джон не собирается ее бросать.
– Почему же ты плачешь? – нежно спросил он.
– Потому что мне снова придется освобождать место в шкафах, – сквозь слезы проговорила Фиона, и оба они рассмеялись.
– Слава богу, всего‑навсего пекинес. Но эта дрянь никак не хотела отпускать мою ногу. Джон еле оттащил ее.
– Какой ужас! – Эдриен рассмеялся, потому что Фиона пересказывала все это очень забавно, но в глубине души его одолевали сомнения по поводу счастливого будущего Фионы и Джона.