– Знаю. Есть вещи, к которым привыкнуть нельзя. Такое, к чему вообще нельзя привыкнуть.
Он взглянул на мою грудь.
– Полагаю, вы не первый раз командуете "рогаткой"?
Первый? Скорее, двадцать первый, сынок! Но тут я вспомнил, что все говорят мне, как молодо я выгляжу для своих медалей, да и парень, черт возьми, был такой бледный от волнения...
– Нет, не первый. Но до сих пор у меня не было экипажа из покойников, так что мне это столь же в новинку, как и тебе. Слушай, командир, у меня тоже коленки дрожат. Может, пройдем через ворота вместе? Тогда худшее останется позади.
Парень энергично кивнул. Мы взялись за руки, подошли к охраннику и показали ему предписания.
– Идите все время прямо, – посоветовал он, открывая ворота. – Садитесь на любой лифт слева и поднимайтесь на пятнадцатый этаж.
Все еще держась за руки, мы приблизились к главному входу в большое здание, поднялись по длинной лестнице и вошли в дверь, над которой висела красно-черная табличка:
ЦЕНТР УТИЛИЗАЦИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРОТОПЛАЗМЫ
ОТДЕЛОЧНЫЙ ЗАВОД ТРЕТЬЕГО ОКРУГА
В главном вестибюле мы увидели несколько пожилых, но сохранивших осанку мужчин и множество симпатичных девушек в форме. Я с удовольствием отметил, что почти все они беременны. Первое приятное зрелище почти за неделю.
Мы свернули налево к лифтам.
– Пятнадцатый, – сказал я девушке-лифтерше. Она нажала кнопку и стала ждать, пока кабина лифта заполнится. Кажется, она не была беременна. Интересно, в чем у нее проблема?
Взглянув на погоны других пассажиров лифта, я без труда справился с разыгравшимся было воображением. Эти погоны меня едва не доканали – круглые и красные, с черными буквами "ВСЗ" поверх белых букв "Г-4". "ВСЗ", разумеется, означало "Вооруженные Силы Земли": эти буквы являлись общим обозначением всех тыловых частей и учреждений. Но почему не "Г-1", то есть "личный состав"? "Г-4" соответствовало Отделу Снабжения. Снабжения!
Вы всегда можете положиться на ВСЗ. Тысячи специалистов всевозможных званий и должностей неустанно напрягают свои образованные головы, поддерживая высокий боевой дух тех, кто находится на боевом периметре... но всякий раз, когда дело касается мелочей, старые и надежные ВСЗ обязательно выберут самое уродливое название или термин, худшее из возможных.
О, конечно, сказал я себе, нельзя двадцать пять лет вести сокрушительную и бескомпромиссную межзвездную войну и при этом сохранить каждую красивую мысль новенькой и целехонькой. Но только не "Снабжение", господа. Только не здесь – не на Свалке. Давайте попробуем сохранить хотя бы видимость приличия.
Тут кабина поехала вверх, девушка-лифтерша начала объявлять этажи, и у меня появилось множество новых тем для размышления.
– Третий этаж – прием и классификация трупов, – пропела лифтерша.
– Пятый этаж – первичная обработка органов.
– Седьмой этаж – восстановление мозга и регулировка нервной системы.
– Девятый этаж – косметика, элементарные рефлексы и управление мускулатурой.
Начиная с этого этажа я заставил себя не слушать, как это делаешь, например, находясь на борту тяжелого крейсера в тот момент, когда задний двигательный отсек разносит залп эотийского линкора. Побывав в такой ситуации несколько раз, обучаешься как бы запечатывать себе уши и мысленно убеждать себя: "Я никого не знаю в этом проклятом двигательном отсеке, совсем никого, и через пару минут все снова будет хорошо и спокойно". Так оно через пару минут и получается. Единственная проблема возникает лишь, если тебя, хочешь ты этого или нет, назначают в аварийную команду, которой приказывают проникнуть в это наполненное дымом и паром помещение, соскрести со стен кровавые ошметки и привести двигатели в порядок.
Так же и теперь. Едва я приказал себе не слышать голос лифтерши, как лифт добрался до пятнадцатого этажа ("Собеседование и отправка"), и мы с парнем вышли.
Теперь он был по-настоящему зеленый. Колени заметно подгибались, а плечи поникли и подались вперед, словно у него были кривые ключицы. И я вновь испытал к нему благодарность – ничто так не поднимает дух, как необходимость о ком-то позаботиться.
– Пошли, командир, – прошептал я. – Вперед, в атаку. Взгляни на все иначе: для таких, как мы с тобой, это практически воссоединение с семьей.
Я тут же понял, что ляпнул не то – парень взглянул на меня так, словно я врезал ему по лицу.
– Не стану благодарить вас за напоминание, мистер, – сказал он. – даже если мы в одной лодке.
И он зашагал на негнущихся ногах в приемную.
Я был готов откусить себе язык и торопливо догнал его.
– Извини, парень, – искренне произнес я. – Брякнул, не подумав. И постарайся не злиться на меня: ведь мне, черт возьми, тоже пришлось услышать собственные слова.
Он остановился, подумал немного и кивнул. Потом улыбнулся:
– Ладно. Я не злюсь. Эта война – грубая штука, верно?
– Грубая? – Я улыбнулся в ответ. – Знаешь, мне говорили, что если не станешь вести себя осторожно, то тебя даже могут убить.
В приемной сидела пухлая блондиночка с двумя обручальными кольцами на одной руке и с третьим на другой. Если я правильно вспомнил нынешние обычаи, это означало, что она дважды вдова и снова замужем.
Блондинка взяла наши приказы, прочла их и затараторила в микрофон:
– Внимание, отдел окончательной подготовки. Внимание, отдел окончательной подготовки. Вызываются к немедленной отправке следующие серийные номера: 70623152, 70623109, 70623166 и 70623123. А также номера 70538966, 70538923, 70538980 и 70538937. Просьба проверить соответствие серийных номеров заказанным, а также все данные выходных форм ВСЗ номер 362 на соответствие Инструкции ВСЗ номер 7896 от 15 июня 2145 года. Сообщить о готовности к собеседованию.
Да, она произвела на меня впечатление. Почти такую же процедуру можно наблюдать в отделе снабжения, если зайти туда за комплектом выхлопных дюз.
Девушка посмотрела на нас и одарила приветливой улыбкой:
– Ваши экипажи через минуту будут готовы. Не желаете ли присесть, господа?
Господа присели.
Через некоторое время она встала, чтобы достать что-то из шкафчика на стене. Когда она возвращалась к столу, я заметил, что она беременна – на третьем или четвертом месяце, – и я, естественно, удовлетворенно кивнул. Краем глаза я заметил, что парень тоже легонько кивнул. Мы переглянулись и усмехнулись.
– Это такая жестокая война, – сказал он.
– Откуда ты? – спросил я. – Судя по акценту, не из Третьего округа.
– Верно. Я родился в Скандинавии, в Одиннадцатом военном округе. Мой родной город Гетеборг в Швеции. Но когда я получил... назначение, то, естественно, решил больше не встречаться с родными и попросил перевести меня в Третий округ. Так что я теперь буду здесь проводить отпуска и попадать в госпитали после ранений.
Я слышал, что подобное желание возникает у многих молодых "рогаточников". Сам-то я никогда не получу возможность проверить, какими окажутся мои эмоции при встрече с родителями. Отец погиб во время самоубийственной для нас попытки отбить у врага Нептун, когда я еще учился в старших классах азам боевой подготовки, а мать была секретарем в штабе адмирала Рагуцци, когда два года спустя флагманский корабль "Фермопилы" получил прямое попадание при знаменитой обороне Ганимеда. Это было, разумеется, до принятия "Кодекса о деторождении", и женщины еще служили на административных должностях по всему боевому периметру.
С другой стороны, по меньшей мере два моих брата еще могли оказаться живы. Но я не пытался разыскать их, став командиром "рогатки", и потому решил, что мы с парнем испытываем одинаковые чувства – а чему тут удивляться?
– Вы из Швеции? – спросила блондинка. – Мой второй муж тоже был родом из Швеции. Может, вы его знали... Свен Носсен. У него было много родственников в Осло.
Парень закатил глаза, словно и в самом деле напряженно вспоминал. Якобы перебирал имена всех шведов, живших в Осло. Через некоторое время он покачал головой:
– Нет, не помню такого. Но я редко выезжал из Гетеборга до призыва.
Она сочувственно вздохнула, жалея провинциального парня. Типичная блондинка с кукольным личиком из классического анекдота. Дура дурой. И все же... сколько сейчас на внутренних планетах системы очень умных и женски озабоченных красоток, которым приходится чуть ли не сражаться между собой, деля на пятерых какого-нибудь безнадежного идиота, обладающего хотя бы минимальными мужскими способностями. Или за сертификат из местного банка спермы. А у этой блондиночки уже третий полноценный муж.
Быть может, подумал я, если бы стал искать себе жену, то выбрал бы именно такую девушку, чтобы позабыть вонь скрэмблерных лучей и басовитый грохот "ирвинглов", выплевывающих заряд за зарядом. Быть может, я захочу увидеть как раз нечто такое симпатичное и простое, возвращаясь домой после хитроумных схваток с эотийцами, когда в голове бьется лишь одна мысль – какой боевой ритм эти вонючие насекомые применили на этот раз? Быть может, если я когда-нибудь женюсь, такая прелестная пустышка окажется для меня более желанной, чем... довольно. Может быть. Будем считать это интересной психологической проблемой.